Ipso jure. /лат. «В силу закона.»
Шрифт:
Дико расстроенная девочка, гневно метнула взгляд на преподавателя, и, громко хлопнув дверью, покинула аудиторию.
Рогозин с Невиллом остались вдвоем. Луна, тоже о чем-то поговорив с преподавателем, тоже с ними попрощалась. Их две работы оказались последними.
Рогозин узнал свой пергамент в руках у профессора. Он ждал…
Лицо профессора, по мере почтения, медленно приобретало восторженное выражение.
— Кто из вас обоих Рогозин Вячеслав?
— Я, — встал со своего места Слава.
— Потрясающая работа… Не лишенная ума и проблеска вдохновения.
— Я из Российской Федерации.
— Вот как! Русские конструкторы почти всегда были лучшими в артефакторике, особенно в славянской. Мой учитель был россиянином, и передал мне все накопленные знания, посчитав меня достойным их… А что вы вообразили, когда рисовали это?
— Мою маму… Она магла. — Коротко ответил Слава.
— Судя по амулету, она работает… как это… в органах безопасности.
— Почти угадали. Да, она глава Федеральной Экспертной Службы.
— Я очень хочу видеть вас на курсе.
— Спасибо, сэр.
— А вот с вами, молодой человек… — профессор Рассел взял последний из оставшихся листков, — мне нужно подумать… Вы, Рогозин, можете быть свободны — через десять минут будет звонок…
— Невилл мой друг просто…
— А вы, мистер Рогозин, не так-то и просты… У вашего друга…
— Просто, Невилл талантливый изобретатель, но ему не хватает магических сил, вот и все… — сдал «с потрохами» друга Слава. — Я бы хотел, чтобы мы с ним работали, что называется «в тандеме».
— Если вы поручитесь за него, — профессор метнул взгляд за держащего скрещенные пальцы под партой Невилла, — то я согласен с вами двумя работать… Помимо вас на курсе будут еще пять человек с разных факультетов, итого — семь.
— Я согласен.
— Спасибо, Слава! — Невилл порывисто вскочил и обнял одноклассника, — значит, — с надеждой глянул он на преподавателя, — я — на вашем курсе?
Вильгельм Рассел кивнул.
— Садитесь вы тогда вместе. Учебники и прочее я выдаю вам сам.
— Я так рад! — Невилл едва не подпрыгивал от счастья, идя со всеми на ужин, — я буду учиться артефакторике! Я буду учиться артефакторике!!!
— А какой у тебя результат теста, Невилл? — с подозрением глянула на него Грэйнджер.
— Эээ, восемьдесят пять процентов. У Рогозина вообще целых сто, здорово, да? А у тебя какой?
— Двадцать, — бросила сквозь зубы девочка, сминая свою первую, проваленную контрольную работу в жизни в тугой ком. — Придурок! Он знания вообще не оценивает! Воображение, понимаешь ли ему подавай! — передразнила она его.
— Он прав, Герм, — неожиданно проговорила Полумна, — ты знаешь много фактов и читаешь много книг, но… Ты слепо веришь написанному, четко и методично выполняешь инструкции, даже при этом не задумываясь — а верны ли они на самом деле? Вот тебе дали дорогу — и ты по ней идешь, не сходя и не отклоняясь с середины. А мы наоборот, сходим с тропы и идем, иногда, дремучими лесами, продираясь сквозь лесную чащу!
Это девушку задело очень сильно. Фыркнув, она метнулась
— Ну вот, приплыли, — вздохнул Рогозин, — вы обе опять поссорились!
— Я же не виновата, что Гермиона не может поднять голову из песка!
— Ладно, проехали, — отозвался с раздражением Вячеслав. — Я хочу поесть спокойно, а не слушать ваши гневные реплики. Пойми, Луна, Гермиона просто такой человек. Такие люди бывают! Кстати, ты ведь тоже, наверняка, набрала нужное количество баллов…
— Семьдесят пять. Но мне артефакторика не так интересна… Я поговорила с профессором Расселом, и мы договорились, что я побуду на его парах только непосредственно на вводных лекциях. Так что первые месяцы мы будет втроем…
— Класс, но я никогда не видел Грэйнджер такой расстроенной, — отозвался Долгопупс. — И она впервые поскандалила с преподавателем!
— Не все в этом мире можно узнать по книгам, Нев, — ответила ему Полумна.
Все столы весело гомонили, поедая вкусный ужин, когда вдруг в зал вбежал Филч. Его состояние было странным, как будто истерическим. Он подлетел к столу преподавателей к директору, и что-то быстро начала неразборчиво говорить, и размахивать руками.
Весь преподавательский состав, как будто по команде, встал со своих мест, и они быстро рванули в стороны всех выходов. Ученики зашептались, и кое-кто прихватил свою сумку с учебниками и пошел следом…
— Знаете, — проговорил Вячеслав, — давайте-ка мы тоже пойдем за ними, может что интересного увидим… Герм, ты с нами?.. — обернулся он к девочке.
— Само собой, — кивнула та, тоже хватая свою сумку за ручку.
На третьем этаже они остановились за спинами преподавателей. На стене между двух окон огромными буквами были начертаны слова, блестящие в свете факелов:
«ТАЙНАЯ КОМНАТА СНОВА ОТКРЫТА! ТРЕПЕЩИТЕ, ВРАГИ НАСЛЕДНИКА!»
Опасливо четверка подошла ближе. Слава поскользнулся и едва вслух не матернулся — на пол откуда-то натекла большая лужа воды. Луна и Гермиона подхватили его, не дав упасть. Взглянули на висевший под зловещими словами предмет, казавшийся издали мрачной тенью, и обомлели — это была Миссис Норрис, кошка школьного завхоза, они сразу узнали ее.
Окоченевшая кошка была подвешена за хвост на скобу для факела. Выпученные глаза были широко раскрыты.
Кое-кто из толпы сдавленно вскрикнул. Филч открыто всхлипнул.
— Все на ужин! — рявкнул Дамблдор пребывавшим в оторопи студентам. — Живо!
Рогозин схватил Невилла за рукав, а Полумна — Гермиону, и друзья отволокли их за ближайший угол. Оттуда был идеальный вид на место преступления.
Дамблдор легонько ощупывал Миссис Норрис, почти касаясь ее шкурки кончиком крючковатого носа, на котором сидели очки-половинки. Профессор МакГонагалл тоже склонилась над кошкой, сощурившись, как Дамблдор. Снейп отошел в тень, губы его кривила едва заметная усмешка. Локонс расхаживал из стороны в сторону, высказывая догадку за догадкой.