Ipso jure. /лат. «В силу закона.»
Шрифт:
Трансфигурация с травологией прошли без лишних эксцессов. Следующим предметом шли ЗОТи…
Локонс, идеально одетый, подчеркнуто улыбающийся, встретил их с воодушевлением:
— О, как это прекрасно, вы купили все мои книги! Пожалуй, начнем урок с проверочной работы. Не пугайтесь! Я только хочу проверить, как внимательно вы их прочитали и что из них усвоили…
«Это будет первая в жизни контрольная, которую я завалю», — подумал Рогозин. — «Завалю без сожаления…»
Вручив каждому листки с вопросами, Златопуст вернулся к столу.
— Даю
«1. Какой любимый цвет Златопуста Локонса?
2. Какова тайная честолюбивая мечта Златопуста Локонса?
3. Каково, по вашему мнению, на сегодняшний день самое грандиозное достижение Златопуста Локонса?..»
И так далее и тому подобное. Последний, пятьдесят четвертый вопрос звучал так:
«(…)54. Когда день рождения Златопуста Локонса и каков, по вашему мнению, идеальный для него подарок?»
Гермиона, что сидела впереди него, строчила как ненормальная. Рогозин, округлив глаза, безумным взглядом смотрел на преподавателя.
Луна дернула его за рукав, показывая, что не стоит привлекать к себе лишнее внимание. Рогозин тут же опустил голову.
— Ох****, — шепотом выдавил он русским-матерным. — Луна, че делать будем?
У самой Луны перед ней лежал девственно чистый лист бумаги. Она даже не взяла в руки перо!
— Как, что? — проговорила она, улыбаясь, — разгадывать! Кто из нас более-менее владеет психологией?..
Легкая улыбка тронула губы Рогозина.
— Разгадать, говоришь? Да, легко…
Спустя полчаса Локонс собрал работы на стол и быстренько просмотрел их.
— Ай-яй-яй! — покачал он головой укоризненно. — Почти никто из вас не помнит, что мой любимый цвет сиреневый! Я об этом пишу в книге «Йоркширские йети»… А кое-кому не мешало бы повнимательнее читать «Встречи с вампирами». В главе двенадцатой я черным по белому пишу, что идеальный подарок для меня в день рождения — благорасположение между всеми людьми, магами и немагами. Но, разумеется, я не отказался бы и от бутылки доброго огненного виски Огдена!
— Попытка пошутить не засчитана, — тихо говорит Луна, а Рогозин, не выдерживая, начинает так же тихо хихикать.
— У него печально с чувством юмора…
— Хочу отметить две работы — мисс Грэйнджер и, если я правильно произношу, мистера Рогозина! Где вы, поднимите руки!
Сейчас уже глаза Гермионы были готовы вылезти на лоб. Она медленно обернулась к нему. Рогозин, едва скрывая свой торжествующий боевой клич и дурацкое выражение лица, сжал руки под партой.
Они оба подняли руки в воздух одновременно.
— Каждый из вас получает по десять баллов факультету!
— Рогозин, ты бомба! — проговорила Лавгуд, быстро склонившись над его ухом, — как?! Ты почти все угадал!
— Мама учила меня. Не зря… она же мастер психологического допроса, учила как сопротивляться гипнозу, отмечать детали и прочее-прочее… Я даже сам не знал, смогу ли я разгадать… закрытую книгу…
— А как про его любимый цвет узнал?
— Кольцо, обрати внимание, с аметистом, а оно сейчас с его
— Ничего себе… Кажется, судя по Гермионе, она собирается тебя пытать на перемене!
— Мне уже страшно…
— Рогозин! — раздался сзади вопль обычно спокойной Гермионы, — как ты умудрился написать эту контрольную, не зная ничерта!!! Я же тебя допрашивала по книгам!!!
— Моя мама, не забывай, хороший психолог. Она научила меня многому, в том числе, и «считывать» характер владельца по одежде, лицу и другим мелким деталям. Просчитать Локонса — это все равно, что… увидеть восход солнца.
— Круто… А есть книги по этому? Я тоже хочу этому научиться…
Рогозин взглянул прямо в глаза девочке — в их застыло лишь упорство и жажда знаний. Ох… Трудно же ей жить в мире!
— Это практика, Герм. Не все в мире можно прочитать в книгах. Есть общие слова и выражения, есть много разных методик… Но это только лишь практика, практика и практика… У меня мама с людьми работает, через ее руки сотни людей проходят… Ситуации и случаи бывают разные…
— Но книгу ты дашь?
— Книги я дам, но потом не взыщи.
— Отлично.
— Слав, — раздался позади них голос Невилла, — тебя к директору приглашают. Пароль: клубничные тянучки…
— О, спасибо, мне как раз документы надо ему передать… Бегу уже, — и Рогозин нос к носу столкнулся с Полумной.
— Будь очень осторожен с ним, Слав. Он не тот на вид, кем на самом деле является…
— Да, спасибо… Я в курсе…
====== Игры за спиной. ======
Рогозин, сжимая папку с документами, наконец достиг одинокой, уродливой горгульи.
— Эээ, клубничные тянучки!
Горгулья задвигалась, и отпрыгнула с пути, открывая взору мальчика лестницу, уходящую вверх. Едва Слава вступил на нее, та начала плавно ехать вверх, поднимая его кругами, как эскалатор в метро.
Оказавшись перед дубовой, массивной дверью, он постучался в нее и получил приглашение войти.
Вячеслав невольно огляделся. Из всех кабинетов (а он так много повидал их не только здесь, но и в России) кабинет директора Дамблдора был самый интересный. Это была круглая, большая и очень просторная комната, полная еле слышных странных звуков. Множество таинственных и незнакомых ему серебряных приборов стояло на вращающихся столах — они жужжали, выпуская небольшие клубы дыма. Стены увешаны портретами прежних директоров и директрис, которые мирно дремали и посапывали в красивых рамах. В центре громадный письменный стол на когтистых лапах, а за ним на полке — потертая, латаная-перелатаная Волшебная шляпа. Так же у директора были собраны самые различные книги — все они стояли на своих полках в многочисленных шкафах. Сбоку от стола стояла высокая жердочка, а на ней сидела необычная крупная птица в алом с золотом оперении — на вид она была немолода.