Ироническая проза ч.1
Шрифт:
Среди моих друзей немало коллег-журналистов, вот я и решил обратиться к ним (да и не только к ним) с таким вот вопросом: господа, а вы помните свою первую писачую машинку? Вот такой у меня ко всем вам вопрос... Мне, почему-то, кажется, что вы должны её помнить: у меня, по крайней мере, если выстраивать этакий ассоциативный ряд, первая печатная машинка занимает место где-то рядом с самой первой моей женщиной. Не с девушкой, а именно с Женщиной, зрелой и опытной, с которой - всё по-настоящему, по-взрослому было... Вот такая вот ассоциация - ни больше и не меньше.
Прошлым летом, коротая время в вымирающем посёлке Боярский на южном берегу Байкала, где у нас сломалась машина, в ожидании отправившегося за нужной деталью автостопом до Верхнеудинска Сержа (LJ-юзер sergey_tibet ), я
Я был, наверное, последним из иркутских журналистов, работавшим на "механике": ровно до 2004 года набивал свои тексты на машинке, сам отвозил их в редакцию - а Кулехов, матерясь, перенабирал их на своём компе, жертвуя ради меня своим драгоценным временем. А я ему даже ни разу и не проставился за это с гонорара - впрочем, он и не пьёт уже давным-давно... А потом Кулехов, с воплями: " - Это невыносимо!... Сколько ж можно?!..." притащил мне старый редакционный комп: " - Осваивай!" Я освоил, потом вышел на просторы Сети...
...и умер. Умер, как грамотный человек.
Компьютер, друзья мои, убивает грамотность: сделаешь ачипятку - он подчеркнёт слово с ашыпкой; кликнешь мышкой - исправит слово. В ЫнтырнЭте - и того хуже: здесь, вообще, никто ничего не исправляет, здесь кто как слышЫт, тот так и пишЫт. А то? Олбанский-то Езык откуда?... А попробуйте-ка сделать ляп, когда набираете текст на писачей машинке!
– зубами свою ачепятку выгрызать будете, языком зализывать! Кто сегодня помнит про такие непременные и необходимые девайсы любого, мало-мальски, продвинутого пользователя ПМ (Пишущей Машинки, а не Пистолета Макарова), как штрих, липкая лента, бритвочки? Они были точно также необходимы, как необходимы другому ПМ - пистолету Макарова - шомпол, и щёточка для чистки дула, и маслёнка с маслом. Впрочем, для механической пишущей машинки маслёнка с маслом тоже необходима - и я покупал для своей именно оружейное, в охотничьем магазине: во-первых, оно - действительно, самое лучшее для такого рода механики - а во-вторых, к своей "Виталине" я относился примерно также, как к личному оружию. Ну, и использовал примерно также: "мочил" разных козлов нехороших людей - а потом мы с ними судились из-за публикаций. Один такой суд я даже проиграл...
Ладно, вернёмся к пишущим машинкам. Как же они стрекотали у мамы на работе, в Управлении комплектации оборудования, что размещалось в смешном и кривом старинном здании бывшей гостиницы, прямо над железнодорожным вокзалом! Вскоре, это стрекотание переместилось к нам домой: мама привезла с работы электрическую пишущую машинку - большую и тёмно-зелёную - и вечерами, придя с работы, печатала на ней: брала часть работы на дом, а, кроме того, набивала текст своей дипломной работы. Наш дом в тот год поставили на капитальный ремонт: жильцов никуда не расселяли, и целый день по квартире ходили брутальные работяги - тянули трубы, что-то сваривали, долбили... Во всех комнатах, там, где шли трубы центрального отопления, в полу, в потолке и в стенах зияли сквозные дыры - соседи стали ближе и роднее, и мы с соседом Вовкой через эти дыры общались, гоняли друг другу "малявы" на ниточках. А кроме того, соседи из двух квартир, расположенных напротив, приходили к нам набирать воду, умываться, мыть посуду - ну, и кое за чем ещё... Потом, когда канализацию меняли уже в нашей квартире, мы навещали соседей по тем же вопросам.
А мамина машинка стрекотала и стрекотала каждый вечер! И кончилось это однажды тем, что в нашу квартиру постучались незваные гости.
– Здравствуйте, - сказали незваные гости, демонстрируя дедушке свои удостоверения, - покажите нам пишущую машинку.
Машинка была показана, и гости поинтересовались, что мама на ней печатает. Мама продемонстрировала служебную документацию и свою дипломную работу. Гости долго изучали бумаги, изучали
Я вряд ли забуду когда-нибудь, что творилось в квартире, когда увезли маму: бабушке я наливал корвалол и валокордин - она лежала на диване, совершенно бледная. Отец звонил в свою милицию, звонил своему начальству - толку от его звонков не было. Тогда за телефон сел дед. Позвонил мэру города, Николаю Францевичу Салацкому, на домашний телефон, коротко обрисовал ситуацию. Салацкий сказал, что перезвонит. Перезвонил через сорок минут, и сказал, что маму скоро привезут обратно, не нужно беспокоиться. Через два дня Салацкий приехал к нам - бабушка испекла для него рыбный пирог, дед пил с Николаем Францевичем коньяк, я играл для мэра полонез Огиньского на пианино...
Случилось это в 1982 году, в декабре. Андроповщина, мать её. Кто из соседей "стукнул" на маму, догадаться было нетрудно; потом мы с этой соседкой больше никогда не здоровались - а я через пару месяцев запустил в неё с крыши камнем. Хорошо, что не попал...
Сейчас ведь, если кому рассказать, что в сы-ссы-сэре для того, чтобы приобрести пишущую машинку, нужно было идти в милицию, в разрешительную систему, оформлять на неё специальное разрешение - не поверят же! А ведь потом ещё нужно было предъявлять это разрешение директору магазина - и он записывал все данные покупателя в особый регистрационный журнал - а потом ещё нужно было придти с машинкой в милицию, и там её ставили на учёт, переписывали её серийный заводской номер, заводили особую учётную папку, в которой в обязательном порядке лежал лист бумаги с отпечатками литер... Ведь не поверят же, скажи такое кому-нибудь сейчас! И непременно начнут спорить и доказывать, что ничего такого не было, что если и было, то гораздо раньше, при сталине. Было, ребята, было - и при сталине, и при Хрущёве, и при Брежневе, и при Андропове, и при Черненко - только при Горби закончилось. И не фальсифицируйте историю.
...Моя самая-самая первая пишущая машинка была точно такая же, как та, что на картинке, которую я поставил в качестве иллюстрации - я нашёл её в том же 1982 году на свалке мебельной фабрики "Байкал". На эту свалку иркутские мебельщики выбрасывали обрезки древесины, опилки и прочие производственные отходы - а потом сжигали их. Ну, а мы туда регулярно наведывались за разными дощечками-фанерками, чтобы было, из чего выпиливать лобзиком и на чём выжигать картинки выжигательным приборчиком. Впрочем, посещали эту свалку не только мы, мальчишки - но и взрослые дяденьки тоже: они приезжали сюда на своих машинах и загружали в багажники и в салон обрезки досок и брусков. Время от времени, их задерживала милиция - как я сейчас понимаю, за "разворовывание социалистической собственности", выброшенной на свалку. А как иначе-то? Пусть лучше всё это сгорит или сгниёт - но зато, все эти отходы останутся в госсобственности. А в посёлке Горьковском, что поблизости от этой свалки древесины, кажется, все дачные домики из этих отходов и построены...
Ладно, я не о древесине, а о пишущей машинке. Как уж оказался на этой свалке совершенно антикварный "Ундервудъ", я не знаю - но нашёл я его именно там. Нашёл - и решил тащить домой, чего бы мне это ни стоило. Машинка была тяжеленная - килограммов семь-восемь в ней уж точно было, если не больше. А мои друзья, с которыми я приехал расхищать социалистическое имущество, ржали надо мной. Ничего - хорошо смеётся тот, кто смеётся последним: нас заметил какой-то взрослый расхититель древесины, под завязку набивший салон своих "жигулей" бруском и обрезной доской. Видя, как я корячусь с "Ундервудом", дядька полюбопытствовал, нафига мне, извините, этот металлолом сдался?