Исцели меня прикосновением
Шрифт:
Я в последнее время частенько думаю о Саше. Иногда вспоминаю его порыв поцеловать меня, мягкость губ и ощущения, что он подарил. Радость, вперемешку с лёгкостью. Но в подобном интимном ключе думаю впервые. Мне вообще не должно быть никакого дела до того, как он проводит своё время.
— Кристинка, ты чего? — Егор слегка похлопывает по спине. — Лучше?
— Ага.
— Видишь до чего твои разговорчики довели девушку! — недовольно зыркает на Влада. И о чем это он? Но делаю вид что в теме.
— А что здесь такого. Мы все взрослые люди. — недоумевает
— Да.
Щеки заливает румянцем. Ах вот, что они обсуждают. Всемогущий дай мне побольше выдержки. Даже рядом с братом я не краснею так часто, как рядом с этими. Прячу лицо за кружкой с чаем, и на меня вновь не обращают внимания.
Вечеринка обещает быть огненной.
Вновь начинаю давать себе невидимых пощёчин, потому что все мысли занимает Саша, и думки о его жизни, а ещё осознание того, что я скучаю…
Глава 24
Алекс
Свобода — пугающая неизвестность. Как часто мы стремимся к ней? И всегда ли получаем от достигнутого, то, чего так рьяно жаждем?
Пиликающий на прикроватной тумбочке будильник, усердно вытаскивает меня из мучительного сна. Где есть она. Девушка с карими глазами. Которую я могу держать за руку, прикасаться к бархатной коже плеч, вести носом по линии шеи и ловить её вздохи губами. Я свободен. Не зажат оковами предрассудков и страхов, не ограничен запретными "нет". Я счастлив и это моё проклятье.
Резко стягиваю с себя одеяло, тыльной стороной руки вытирая пот со лба. Дышу прерывисто. Память до сих пор напоминает о ней, хоть и прошло столько времени. Каждую ночь.
Образ из сна отдает дрожью в теле, и желанием. Холодный душ бодрит, но не снимает напряжения.
Проклятье, со сладковато-горьким именем Кристина. Стоит лишь подумать о ней и я вновь во всей боеготовности. Переключаю потоки воды на более теплые и расслабляющие, отдаваясь во власть вожделению и фантазиям. Не железный ведь.
Моя свобода кажется сплошным мучением. Я должен радоваться, только её верный друг "одиночество", не позволяет мне такой роскоши. Каждодневно напоминая о той, кто глубоко засела в моём сердце.
— Доброе утро, сынок.
— Доброе!
Мама с улыбкой встречает меня на кухне, нежно касаясь щеки и я целую её в ответ. В этой женщине столько любви, каждый жест, взгляд, слово наполнены ею, и она с радостью делится с нами. Только порой мне кажется, я не достоин. Плохой сын, который не всегда оправдывает её ожиданий.
— Ты сегодня до поздна? — она переворачивает очередную партию ароматных оладьев, а готовые ставит передо мной, приправляя их клубничным джемом. Всё как я люблю. Улыбаюсь, как маленький мальчик радуясь заботе, которой был обделён три недели.
— Да, мам, у Владки ж днюха. Не могу не воспользоваться такой возможностью безнаказанно надрать
Мама смеётся. И от её смеха в груди разливается тепло.
— Помню, помню. Передай от нас с отцом подарок. Возьмёшь на полочке рядом с ключами, думаю, Владу понравится.
— Ага. — вкушаю "пищу богов", а иначе мамино лакомство никак не назовешь, и наслаждаюсь любимым ягодным чаем.
— Опять с Яной пойдешь? — осторожно задаёт вопрос, стоя у плиты ко мне спиной. Тема моей бывшей всегда овевает нас холодом и отстранённостью, но не в этот раз. — Саш…
— Мы расстались с Яной. — с её рук что-то звонко падает на пол, разбавляя нашу идилию.
Ну, да, признаюсь, поначалу я тоже был шокирован. Не находил себе места, не понимал, как такое возможно, от привычек трудно избавляться. И я чувствовал внутреннюю пустоту, будто от меня кусок оторвали. Всё-таки с Яной мы не были чужими. Она была моей первой любовью, которую мы так скоротечно уничтожили.
Пытка и спасение в одном флаконе.
— Как расстались? — не скрывая изумления мама садится на соседний стул, и смотрит в глаза, пытаясь прочитать говорю я правду или блефую.
— За два дня до моего отъезда. — грустно улыбаюсь, замечая в уголках родных глаз слёзы. Мама мудрая женщина, которая с самого начала видела, что у нас с Яной разные жизненные дорожки, и судьбою нам не предначертано быть вместе.
— Саш, ты уверен, что эта девочка тебя любит? — как-то задала мама мне вопрос, когда я привел её в наш дом, после двух месяцев встречаний. Я был уверен, что с Яной у нас навсегда. Окрылённый любовью, смотрел на неё как на божество. У нас тогда уже было всё по-взрослому. Янка не была невинной, хотя долгое время не подпускала меня к себе, видимо, прошлые отношения так сказались. Она была обманута и брошена, так я считал, поэтому было плевать на то, что было, главное, сейчас мы вместе, и моей любви на двоих хватит.
— Что за вопросы, мам? — злился. — Конечно любит. Как и я её. И мои намерения более чем серьезные. Она тебе не понравилась? Не доросла до нашего статуса? В этом вся причина? Я думал ты всегда будешь на моей стороне. Неужели я ошибся?
Рассмеялся тогда ей в лицо.
— Я приму любой твой выбор, — положила руку мне на плечо, которую я импульсивно скинул. Не думая, что обижаю её таким поведением. — И полюблю как родную дочь. Главное, сынок, чтобы ты не ошибся.
— Яна не ошибка. Ясно тебе.
Ярость бушевавшая во мне тогда, заставляла говорить грубые слова, а любовь закрывала глаза на действительность. Это чуть позже пришло осознание маминых слов, когда отношения, словно тонкий лёд стали давать трещину, и мы с "любимой" стали погружаться на дно.
— Мы решили, что так будет лучше. Наши отношения изжили своё. И нужно двигаться дальше, но каждый своей дорогой. Мам, а ведь ты тогда была права. — накрываю её ладонь. — Прости, ладно.
Я тогда тоже извинился через пару дней, но лишь сейчас пришло настоящее осознание. Осознание, что я был слепцом, и не замечал очевидного.