Ищущий смерть
Шрифт:
Она просидела с ней до полуночи. Гладила по тёплым бокам, и обещала жалеть. Корова слушала все эти обещание, и понимало, как ей повезло с новой хозяйкой. Вернувшись домой, Нохва крепко поцеловала Вонраха, потом Салману, и отправилась спать. Как она могла отблагодарить тех, кто вдохнул в неё и её несчастного сына жизнь.
Месяц подходил к концу. Вот и пролетели четыре недели как-то не заметно для всех. Корова окончательно освоилась на новом месте, и после выпаса возвращалась в свой новый дом, словно она и не знала иного. К хорошему привыкают быстро, даже коровы. Лето катилось к своему закату, оно не минуемо должно было закончится. Годшин окреп, и уже невзирая
Он и его сыновья стали пристально следить за тем, как Вонрах приходит и уходит. Столько дичи как он, не приносил никто. Но в лесу сыновья главы деревни постоянно теряли пришлого из виду, как только тот входил под покров деревьев.
Лето подходило к концу, последний месяц его был особенно сложным. Звери как сговорились. Они словно по чьей-то команде покинули здешние места. Вонраху приходилось уходить всё дальше и дальше каждый день. Всё больше времени уходило на одну дорогу. Он не перестал добывать дичь, но это становилось всё труднее сделать.
Дров он заготовил на две зимы. Хотя бы об этом он мог не беспокоиться. Но его всё больше беспокоил тот факт, что дичь исчезала из леса. Сам-то он приготовился к долгой и голодной зиме, а вот не прозорливые деревенские, начинали роптать. Только Кендун, был в полном порядке, и теперь ему больше завидовали, чем осуждали за проведённую сделку с Вонрахом.
Однажды утро началось с промокшего, и неприятно влажного тумана. Оно больше напоминало вечер, нежели начало нового дня. Вонрах сидел на крыльце, и не спешил покинуть его пределы. К нему вышли две его женщины. Салмана подозрительно всматривалась в туман, словно она искала в нём причину своих тревог. Нохва грустила, вторя погоде. Вонрах чего-то ждал.
Туман оседал на траву, и на крыши домов. Влага которую он источал предупреждала о будущем дожде. Потом зыбкое тело тумана разорвали свинцовые струи дождя, окончательно сводя его на нет. Теперь серый дождь выполнял серую роль тумана. Холодные его струи скрывали всё, что мог видеть человек на несколько шагов перед собой. Шум падающей с небес воды заглушил все остальные звуки.
Люди предпочли остаться в домах. Нохва затопила печь, спасаясь от сырой непогоды. В доме поселилось тепло и уют. Вонрах снял рубаху и вышел поприветствовать дождь. Холодные капли стекали по его могучему телу, с радостью даруя ему свой холод. Земля под ногами очень быстро превратилась в сплошное месиво, идти было трудно и утомительно. Но теперь у Вонраха были развязаны руки. Он бродил по деревне и прислушивался к своим ощущениям.
Внезапно его поразили до боли знакомые чувство. Оно было очень знакомым, но давно забытым. Он остановился и посмотрел вокруг себя. Его интересовало то, от куда идёт угроза. Потом он вспомнил. Так себя он чувствовал, когда творилось зло. Теперь осталось найти виновных. Он мгновенно вспомнил все свои сражения с теми, кто восставал против человечества. Так пахнет страх людей, и вселить его могли только одни существа – демоны.
Страхом пропахла вся улица. Но те, кто так сильно боялся демона, продолжали быть с ним рядом. Вдруг он оказался у дома старейшины деревни. Ставни были распахнуты, и в доме была обычная обстановка, но самого старейшины и его жены
– Я могу выполнить твою просьбу, но предупреждаю, расплата может задеть и твоих детей. Так ли хочешь сделать задуманное?
– Да, я так хочу. Мои дети знают о той цене, что им предстоит заплатить, как и я в их возрасте. – Голос старейшины был твёрд в своём убеждении. Зато голос демона был насмешлив. Демон явно не впервые выполнял заказ людей из этой семьи. Теперь было понятно, чьими стараниями дичь предпочла убраться подальше. И многие другие совпадения в деревне тоже теперь стали легко объяснимы. Но о чём старейшина просил демона в этот раз. Его дети много раз безуспешно старались навредить Вонраху в любом его начинании. Наверняка и его самого мог зацепить гнев обеспокоенного старейшины. Но за себя Вонрах не беспокоился, и даже за Салману. А вот Нохва и Годшин, и наверняка Кендун, могли реально пострадать.
Диалог старейшины и демона прекратился, и Вонрах предпочёл убраться поскорее восвояси. Настроение у него внезапно стало очень даже хорошее. Астралы принесли столько дичи, сколько было необходимо. Никто не видел странных существ, приблизивших к постояльцу Нохвы, и этому виной был тот самый дождь. Вонрах вернулся домой, и только теперь заметил по лицам своих домашних, сколько он на самом деле провел за пределами дома. День был похож на вечер, и время словно остановилось. Но вернувшись в дом он понял, что давно наступило именно вечернее время.
Ужин давно стоял на столе, и все ждали его самого. Вонрах вытер воду, ручьями стекающую с его тела, и сел за стол. Он был задумчивый и загадочный. Его внешний вид говорил о многом и не очень добром одновременно. Женщины были немного напуганы, Годшин, больше заинтригован.
– Я понимаю, что вас интересует, от чего у меня такое настроение. Многого сказать пока не могу, но скажу пока только то, что ваша деревня далеко не самое спокойное место на земле. Но нет такой проблемы, с которой бы мы не справились. – Вонрах говорил о чём-то размышляя. Его голос немного успокоил взволнованных женщин, но у Годшина только разыгралось любопытство. Он понимал, что расспрашивать Вонраха бесполезно, и тогда он занял выжидательную позицию.
– Сегодня замечательный день, и прекраснейшая погода. Время свершений. – Вонрах казалось, принял какое-то решение, и готов был его озвучить. Но продолжал пока молчать, испытывая всеобщее терпение. Первой не выдержала Салмана:
– И для чего такой прекрасный день подходит? – Она испытывающее посмотрела на своего мужчину.
– Сегодня кому-то станет очень больно. Потом он этому будет очень даже рад. – Вонрах посмотрел на Годшина, у того застрял комок в горле.
– Что, пришло время? – В его голосе звучали и надежда и страх перед обещанной болью.
– А больно ему будет очень? – Нохва тревожилась за сына.
– Я выдержу любую боль. Если понадобится. Лишь бы больше не быть калекой. – Годшин принял решение, и был готов к испытаниям.
– Больно будет очень, но не долго. Потом он станет здоров, не сразу конечно, но здоров он станет обязательно. – Вонрах был рад говорить это. Он готовился к этому больше остальных.
С наступлением темноты дождь усилился. Вонрах собрал все приготовленные заранее деревяшки, которые он выстругивал для рук и ног Годшина. Взяв юношу на руки, он понёс его на тот роковой берег реки, с которого когда-то Годшин совершил свой первый полёт. Став на краю обрыва, он спросил у испытуемого: