Ищущий смерть
Шрифт:
– Только мать заслуживает сыновью любовь, и я не собираюсь заглядываться на ту, которая никогда меня не замечала. Я больше не такой наивный и глупый как раньше.
– А вот это слова не мальчика, а мужа. – Вонрах обрадовался этим словам так, словно они освободили его от некого бремени. Нохва с облегчением перевела дух, но промолчала, не найдя как похвалить сына. Так начались совсем иные, наполненные совсем другим смыслом дни.
Теперь Годшин стремился выздороветь не для того, чтобы обнять некогда милую его сердцу девушку. А для того, чтобы она сошла с ума, завидуя той, что станет его женой. Его тело исцелялось теперь намного скорее. Уже к первым холодам он смог сесть со всеми за
Не было счастья, на несчастье помогло.
Морозы ударили по занесённой снегом деревне со всей яростью присущей только им. Они вымораживали всю влагу из воздуха, делая его абсолютно сухим. Годшин в сопровождении Вонраха стал частым гостем госпожи зимы. В такие морозные и солнечные дни, здоровье человека становиться удивительно сильным, избавляясь от вездесущей хвори. В такие дни дышалось особенно легко, и от того радостно становилось на душе. Молодой парень становился слишком тяжёлым, даже для двоих женщин. Теперь его прогулками занимался только Вонрах. Они выходили подышать каждое утро, если оно не омрачалось пургой. Даже в слабую метелицу, молодые парни находили место для радости от общения с зимой.
Годшин очень неуверенно владел своим телом, но всё-таки уже владел. Многое, пережитое, уже начинало забываться, и о многом он начинал мечтать. Он мечтал о том, как сможет сам выходить из дома, и идти на охоту. О том, как он станет опорой и надеждой, для матери и не только. Целый мир теперь улыбался ему, и манил вслед за собой, в неизвестную, и не всегда лёгкую, но от того не перестающей быть интересной жизнь. Он поднимал кружку воды каждый день, пока хватало его не многих сил. Потом он ходил по дому, пока ноги не начинали подкашиваться под ним.
Изо дня в день, а порой и в бессонные ночи, парень готовился к своей новой жизни. Было трудно, и постоянно больно. Но зато, он постепенно становился сильнее. Боль не спеша отступала, и возвращалась всё реже.
Новый год, праздник для семьи, радость, дарящая надежды. Откуда взялось вино, и удивительные угощения, никто не задавал вопросов. Вонрах только однажды позволил себе отлучиться, ради такого дня. В этот день Годшин сам встал, и привёл себя в порядок после сна. Он весь день старался помогать по дому, а когда уставал, старался не мешать. Но именно этот день стал тем самым днём, когда он всё делал сам, без чьей-то помощи. В новогоднюю ночь исполняются самые заветные мечты. Годшин устал неимоверно, но спать не пошёл. Он был со всеми за столом, он ел, пил и веселился. Вонрах забавлял своих домочадцев весёлыми историями, которые были похожи на удивительные сказки. Было весело и прекрасно. Новый год приходил именно так, как и должен был приходить.
Праздник пропитанный смехом, и пронизанный радостью, надеждами на доброе и обещаниями всё изменить только к лучшему. Спать легли поздно, или рано – это как посмотреть. Долго сидели во дворе, и рассматривали звёзды. Россыпи бриллиантов в небе были такими яркими, что казалось не такими уж и далёкими они были. Они тоже праздновали праздник, им тоже надоел старый год, и они радовались новому вместе с людьми, взирающими на них.
Зима из завывающей и метельной, стала тихой и солнечной. Мороз не стихал, но при этом он не казался таким лютым. Солнце всё чаще радовало людей своим холодным светом. В один из таких дней Вонрах шагал по зимнему лесу. День был настолько прекрасным, что даже не хотелось охоться. Но он пообещал, что у Нохвы и Салманы, будут шубы из шкур бобра. А значит нужно выполнять своё обещание, тем более, что для этого, оставалось совсем не много.
Он шёл к заводям.
По ночам, особенно когда они были особенно тёмными и морозными, он уходил от дома так далеко, насколько мог. Такие прогулки отнимали у него слишком много сил, но парень был словно одержим своей затеей. Он давно перестал быть похожим на того, иссушенного болезнью калеку, которого увидели впервые Вонрах и Салмана.
Нохва готова была петь гимны, в честь выздоровления своего сына. Её сын был ещё слаб, но он был практически здоров. Чего ещё она могла желать. Она словно сама ожила, когда он сделал свой первый самостоятельный шаг. Теперь же, когда он делал эти шаги каждый день, она боялась проснуться и понять, что это был просто сон. Но меж тем, её сын с каждым днём превращался в крепкого и очень красивого парня.
Вонрах так и не рассказал ей, какие травы он давал Годшину, что бы тот вот так быстро выздоравливал. Парень прибавлял в весе и силе, словно это было какое-то колдовство. С каждым днём он становился другим, но в душе он продолжал оставаться таким же любящим сыном, и добрым человеком. Вонрах стал учить его некоторым воинским премудростям, не многим, но достаточным для простого селянина. Парень ухватился за них, словно от этого зависела его собственная жизнь.
Каждый день он изнурял себя всё новыми упражнениями, каждый день становился всё более коротким. Раньше он много отдыхал, и от того, дни казалось были бесконечными. Теперь они заканчивались так и не начавшись. По вечерам Годшин пробирался в сарай, и там работал тяжело, но интересно. После долгого лежания в постели, любая работа так радовала окрепшего парня, что он готов был петь во время работы. Процесс выздоровления Годшина оставался в строжайшей тайне. Все в доме так прониклись этой идеей, что желали того, даже больше самого Годшина.
По вечерам они сидели за столом и мечтали о том времени, когда он выйдет из дома на своих ногах, и все в деревне ахнут от удивления. Он сможет жить так, как пожелает, а если кто будет против, то и плевать на них. А остальным он морды набьёт, теперь он это сможет сделать. Вот так и протекали дни в этом презираемом всеми, ну или почти всеми, доме.
Вонрах вернулся домой в лучах заката. Красное солнце катилось за горизонт, обещая завтра морозный день. Люди спешили доделать свои дела, и вернуться в свои дома. Вонрах шёл спокойно и наслаждался морозным воздухом. Он остановился только один раз, напротив дома старейшины, там он долго прислушивался к своим ощущениям, и не найдя ничего в них подозрительного, пошёл дальше. За ужином он рассказал о своих наблюдениях:
– На дальней запруде, место есть странное. Снега почти нет, трава пожелтела, но и не думает клониться к земле. Я такого никогда не видел, какое-то странное место.
– Это место моя бабушка называла божьей пятой. Она никому не говорила где оно находиться, только то, что трава там в зиму имеет особенную силу исцеления. – Нохва с интересом вспоминала слова своей бабули, даже её мать не смогла найти место практически волшебных трав. Бабушка умерла внезапно, и не успела поведать своей дочери, ревностно охраняемую тайну. Теперь есть возможность вернуть утерянное знание.