Исход Авроры

Кристофф Джей

– Все хорошо, – обещаю я. – Все в порядке. Вы были вместе до того, как появилась я, и останетесь вместе после того, как я уйду. Вы продолжите в том же духе и будете в безопасности. Мне нужно, чтобы вы взяли Кэла с собой.

– Нет. – Его единственное слово, тихое, но твердое, как алмаз.

– Кэл, я должна это сделать, – говорю я, и весь Ра'хаам разделяет мою боль, ведь мы очень, очень любим Кэла, но отныне я часть Ра'хаама, и даже если бы я этого захотела, нет способа отсоединить мой разум от целого.

– Должна? – Его голос срывается от разочарования. –

Или хочешь?

Его разум завладевает моим, связывает нас так крепко, как он только умеет, и, услышав эхо этих слов, мы снова оказываемся в лазарете на борту Семпитернити, и я знаю, что он скажет дальше.

– Погибнуть в огне войны легко. Жить в свете мира гораздо труднее.

– Я не жертвую собой без причины, – говорю я, отчаянно пытаясь заставить его понять, но не в силах сдержать слезы. – И вовсе не решаю умереть. Я не умру, а буду жить вечно с ними – такова была цена за то, чтобы помочь Ра'хааму понять, почему мы должны остановиться. Я должна была стать частью нас, чтобы мы поняли друг друга.

– Но теперь он видит! – кричит он. – Видит, и все же ты остаешься с ним! Прошу, Аврора, останься с нами. Останься со мной. Пусть меня будет достаточно.

– Пришло время, Цзе-Линь, – тихо говорит мой отец.

И, в конце концов, выбор оказывается прост.

Отец и дочь стоят вместе в погрузочном отсеке кристального корабля. Их связывают не просто семейные узы, но узы, что делают их одним целым, двумя телами одного существа. А за ними, в темноте, находятся еще тысячи тел того же самого существа и миллионы других разумов.

Сначала медленно, затем быстрее, а после и вовсе стремительным потоком они вливаются в тело ее отца, и он становится вместилищем всего, чем Ра'хаам когда-либо был, есть и будет.

Возлюбленный девушки подхватывает ее тело, когда то падает, более не нужное. Теперь ее разум – часть целого. Он поднимает ее на руки, и вместе с сестрой и экипажем они бегут обратно к «Лонгбоу», а кристальный город вокруг них дрожит.

Экипаж Легиона Авроры ждет их, провожая на борт, когда они, спотыкаясь, проносятся через воздушный шлюз, и «Лонгбоу» отчаливает от «Неридаа», мерцающей, трясущейся, разваливающейся на части.

И весь Ра'хаам собирается в одном лице, когда Аврора, девушка вне времени, Триггер, делится с остальными тем, что она знает, что она может сделать, и вместе они ясно видят, как это должно произойти.

А на борту «Лонгбоу» мальчик-сильдратиец тревожно кричит:

– Она перестала дышать!

– Дух Творца, где же Зила, когда она так нужна?

– Нужен врач!

– Дайте стимуляторы!

– Это не ее тело, глупцы, неужели вы не чувствуете, что ее разум где-то далеко?

И именно эти слова его сестры заставляют мальчика-сильдратийца поднять голову и оглянуться на Оружие, которое больше и не оружие вовсе.

И когда оно снова мерцает, а затем

тускнеет, он…

делает

прыжок,

и его разум находит ее и ДЕРЖИТ КРЕПКО.

И с криком, один за другим, его экипаж и его ругающаяся на чем свет стоит сестра устремляют свои мысли вслед за ним, и они образуют цепь, которая удерживает маленькую частичку девушки в этом времени и в этом пространстве…

И пока кристальный корабль исчезает, все они вместе с ней наблюдают, как он оказывается очень, очень далеко, во тьме между галактиками, где нет иной жизни, где ничей дом или сердце не может быть отнято.

И они смотрят, как корабль растворяется в небытии, оставляя после себя лишь одного человека, плавающего в темноте.

И он улыбается, запрокидывает голову и медленно выдыхает. И выдыхает он миллионы звезд, миллионы душ и даже больше, пока черное пространство не начинает светиться так же ярко, как любая галактика, пока Ра'хаам не начинает танцевать и мерцать, точно светлячки, точно новые сине-зеленые звезды, бесконечные созвездия, живые, любящие и соединенные навеки.

И медленно, более ненужное, тело человека рассыпается в прах.

И все же упрямая пятерка цепляется за одну-единственную звезду, работая на пределе своих возможностей, такие неистовые, такие полные любви и решимости никогда больше не оставлять никого из своей команды позади.

И эта звезда – я.

– Бе'шмаи, – шепчет Кэл. – Вернись домой.

– Ты все еще нужна нам, – зовет Скарлетт.

– Нам еще многое предстоит увидеть, – говорит Фин.

– Ты не будешь одна, – обещает Тайлер.

– С ним станет невозможно жить, если ты этого не сделаешь, – бормочет Саэдии.

И при этих словах всех нас охватывает смех, и на мгновение мне почти хочется выпутаться, выбраться наружу, но я не вижу способа.

– Цзе-Линь, – шепчет Ра'хаам, каждый голос сливается воедино, меняется, наслаждается своей вновь обретенной индивидуальностью.

Чего ты желаешь?

Я желаю…

Бе'шмаи, вернись домой.

Ты все еще нужна нам.

Нам еще многое предстоит увидеть.

Ты не будешь одинока.

С ним станет невозможно жить, если ты этого не сделаешь.

И тут раздается еще один голос, от еще одного члена моей команды.

Кэт – одна из тех великолепных звезд, голос в моей голове, грубое плечо, прижимающееся к моему, улыбка словно ртуть. Только что вспомнившая себя личность, что будет жить здесь вечно.

Время еще не пришло, безбилетница.

И, слегка подтолкнув, она показывает мне, где найти линию разлома, на что надавить, чтобы…