Исход Авроры
Шрифт:
– В доме всегда должно быть место, где можно накормить друзей, – сказала мама нам с Кэлли, когда мы пожаловались на то, что приходится протискиваться вокруг стола, чтобы выйти в коридор.
Теперь на заднем плане тихо играет музыка, и я чувствую запах маминого хлеба, сидящего в духовке. Посреди стола стоит большая миска с горошком, и я придвигаю ее к себе, начинаю его лущить. Раньше папа выращивал его на окне, и это всегда было моей работой.
– Где мы? – спрашивает Тайлер, удивленно оглядываясь по сторонам.
– Дома, – тихо отвечаю я. – Всего
– Ты оказываешь нам честь, деля с нами свой очаг, – бормочет Кэл, и, поскольку наши мысли связаны, я чувствую вес традиции, сказанной на сильдратийском языке.
– Это была ты? – спрашивает Тайлер, все еще изучая квартиру. – Остановила все?
– Да, – отвечаю я, разглядывая его чуть внимательнее. – Ты почувствовал?
Между нами тремя тянется нечто странное. Нити. Темно-синие у меня, фиолетовые у Кэла и желтые у Тайлера. Они связывают нас, будто паутина.
Похоже, это наши мысли, или, скорее, то, как наши мысли проявляются в этот момент, что я создала для нас.
Я провожу пальцами по красивой желтой нити Тайлера, которая проходит рядом с моим запястьем, и узнаю о нем кое-что новое.
– Это была не только Лаэ! В тебе тоже есть половинка сильдратийца, но ты не знал об этом.
– Кто такая Лаэ? – спрашивает он, протягивая руку, чтобы коснуться связывающей нас нити.
Мы с Кэлом обмениваемся взглядами и грустной улыбкой.
– Моя соотечественница, – просто отвечает Кэл. – Самая большая гордость моей семьи, брат. – Он улыбается. – Надеюсь, однажды ты с ней познакомишься.
Теперь, когда я отыскала наши нити, мне стало легче видеть остальных, радугу, привязанную к нашим запястьям и скрывающуюся в невидимости. Я протягиваю руку и следую за ними в поисках остальных членов нашей семьи.
Мгновение спустя за столом уже сидит Скарлетт, привязанная к нам ярко-красной ниточкой, и ее сверхъестественная эмпатия наконец-то обретает смысл – подарок от матери-Путеходца. Красные нити связывают ее со мной и с Кэлом, и в тысячу раз более запутанно – с ее близнецом. Их связь соткана между ними, словно красно-золотой гобелен. Я вижу момент, когда ее разум соединяется с его разумом, момент, когда она видит правду об их матери. Слышу, как она вздыхает, и чувствую ее потерю.
Затем рядом с ней появляется Финиан, изумрудно-зеленый и полный жизни. Ему труднее – в нем нет ни сильдратийской крови, ни эшварского воспитания, его разум не создан для такого. Но он бетрасканец, и те, кто сидит за этим столом, – его клан, его избранная семья, и это связывает его с нами, его яркая зеленая нить – часть нашего целого. В нем всегда было столько любви.
Каждый из нас крепко держится за него в ответ, и когда Фин хочет исчезнуть, мы помогаем ему остаться, укрепляем своей любовью его часть нашей сплетенной радуги.
Затем я ищу Зилу, а потом еще более настойчиво пытаюсь нащупать нить, которая, я знаю, должна быть где-то там, но ничего нет. Скарлетт смотрит на меня со слезами на глазах, наши мысли соединяются, и…
о, Зила.
…Зила.
Я
И как только я думаю, что это все, я вижу, что есть еще черные нити, отходящие от Тайлера и Кэла, и когда я тяну за них, вижу…
Саэдии Гилврэт, сидящую за столом моих родителей и удивленно приподнявшую бровь.
Не говоря ни слова, Тайлер опускает руку в миску и протягивает ей стручок гороха, и между ними вдруг что-то мелькает. Еще несколько нитей, желтых и черных, переплетенных как пчелиный рой, – яркие, но опасные. Саэдии забирает у него стручок и раскрывает его.
Ее острый ум почти находит во мне правду о Лаэ, пока я наблюдаю за ними, но я отодвигаю эту правду в более безопасное место. Некоторым вещам суждено открыться лишь в свое время. И, видя их вместе, я чувствую, что однажды они встретятся с Лаэ.
Никому из нас не нужны слова. Мы обмениваемся мыслями молниеносно, наши ниточки сплетаются в самую прекрасную, дикую, хаотичную и совершенную радугу,
и мы делимся своими историями,
и говорим «я люблю тебя»,
и гобелен все растет,
и…
и…
и…
…я начинаю видеть.
О.
О, я вижу.
Я вижу то, чего не видела раньше, когда планировала свой исход.
Что-то новое проносится сквозь меня, возможность, которую я даже не могла себе вообразить, – такую решительную, такую свирепую. Я будто бы медленно пробуждаюсь от долгого сна и моргаю, пытаясь помочь глазам сфокусироваться на том, что прямо передо мной, и наконец вижу…
Это ощущается в том, как Фин крепко держится за нас, хотя ему приходится прикладывать все силы, чтобы сохранить связь со своим кланом.
Это ощущается в том, как Скар окутывает каждого из нас своей любовью, своим принятием, в том, как она наслаждается каждым мгновением, проведенным вместе с нами.
Это ощущается по тому, как Тай думает в первую очередь о каждом из нас, а не о себе, по тому, как он борется за то, что правильно, независимо от того, насколько сильно измотан.
Это ощущается в том, как Кэл всегда стремится найти свое лучшее «я», поверить в наше лучшее «я», отбросить все, чем мир велел ему быть, и стать тем, кем он сам решит.
Это ощущается в неистовой любви и преданности Саэдии, в ее непоколебимой приверженности тому, что, как она знает, должно быть сделано.
Они помогают мне увидеть некую общность.
То, что я уже знала.
Я поняла, что это правда, когда Эш велел мне сжечь все мои связи, и я восстала. Я поняла, что это правда, когда Каэрсан сказал мне, что сильные мира сего получают то, что хотят, и я бросила ему вызов, чтобы защитить всех, кто нас окружал.
Я знала это с самого начала, ведь моя команда доказывала мне это каждый раз, когда стояла со мной бок о бок, и сейчас они снова это показывают. Но они были не единственными, кто преподал мне урок, который я так медленно усваивала.