Исход Авроры
Шрифт:
Тайлер объяснил мне это в самом начале истории экипажа 312, когда отказался от своего шанса создать идеальный отряд, чтобы поступить так, как подсказывало ему сердце, и отыскал меня, спас меня… и тот момент стал лишь первым в лавине других.
Лаэ, Дакка, Элин и Тош тоже показали мне это, когда стояли и сражались, вместо того чтобы бежать, лишь бы выиграть себе еще один день.
Кэт показала мне это, когда отказалась от своего тела и будущего, чтобы спасти свой экипаж.
Зила показала мне это, когда отреклась от привычной жизни, чтобы создать
Каэрсан показал мне это в своем последнем акте, когда спас нас. Ведь его последним актом была любовь, и в ней он был велик, как никогда.
Любовь сильнее ярости или ненависти.
И так будет всегда.
Любовь может изменить все.
И да, если бы я распалила огонь внутри Ра’хаама и выжгла его изнутри, это бы сработало. Но может быть, только может быть…
Радужные нити между нами сплетаются все крепче, они так невыносимо прекрасны, и в этот момент мы – самые честные проявления себя. Никаких острот от Фина, никакого превосходства от Саэдии. Лишь мы.
Мы, доверяющие друг другу. Увидеть и быть увиденными.
Встретить то, что мы обнаружили…
– Это должен быть акт любви, – говорю я, наконец-то понимая, здесь, посреди замершего поля битвы.
– Кэт все еще там, – отвечает Тайлер. – По-прежнему часть его. Мы любим ее. А она любит нас. Ее последним поступком была попытка защитить меня.
– И адмирал Адамс там, – говорит Скарлетт.
– Половина Академии, с которой мы тренировались все эти годы, – добавляет Финиан. – Наши учителя, наши друзья.
– Каждый, кто является частью Ра'хаама, любил кого-то, – говорит Кэл, переплетая свои пальцы с моими. – Каждый был родителем, ребенком, другом, возлюбленным, соседом.
Родитель.
– Мой отец там, – шепчу я. – Он все еще зовет меня.
– Силой этого не добиться.
Саэдии подбирает слова, произносит их медленно. Часть нее все еще протестует, но она поднимает глаза и встречается со мной взглядом.
– Или, скорее, так не должно быть.
– В насилии нет любви, – бормочет Кэл.
– Ты сможешь это сделать? – спрашивает Фин, крепко сжимая руку Скарлетт.
– Тебе не обязательно делать это в одиночку, – говорит Тайлер. – Экипаж 312. Навсегда.
– Бе'шмаи, ты сможешь? – тихо спрашивает Кэл.
Я поднимаюсь на ноги.
– Давайте выясним.
Поворачиваюсь к двери, ведущей в коридор, и, как только открываю ее, оказываюсь посреди джунглей.
Воздух теплый и влажный, одежда липнет к телу, а свет тусклый. Верхушки деревьев смыкаются надо мной, погружая все, что находится внизу, в сумерки, виноградные лозы вьются от ствола к стволу. Земля усеяна опавшими листьями и маленькими, будущими деревцами, тянущимися к свету.
И здесь абсолютно, устрашающе тихо – ни шороха в зарослях, ни птиц, ни обезьян, ни стрекотания и жужжания насекомых, ни одного из тысяч звуков, которые должны были бы составлять симфонию этого места.
Я
Вместо этого делаю первый шаг.
Джунгли оживают, лианы извиваются и тянутся ко мне, и я здесь, но еще на мостике «Неридаа», стою на коленях рядом с Кэлом. А еще сижу за кухонным столом родителей. И наблюдаю за застывшим полем битвы, подвешенным в космосе, – корабли пойманы, точно мухи в янтаре, их экипажи все еще живы, зовут друг друга, задают одни и те же вопросы, требуют одних и тех же ответов.
Мне приходится бороться, дабы расчистить путь: я отрываю лианы от своих рук и ныряю под колючие ветки, краем глаза улавливаю намеки на ледяную битву, слышу дразнящий запах маминого хлеба.
И тут начинаю замечать людей.
Я никого из них не знаю, и они всегда почти скрыты из виду лозами, ветвями и деревьями. И лишь я делаю к ним шаг, выскакивая из зеленых джунглей, вся в царапинах и поту, они пропадают.
– Подождите, – кричу я, протискиваясь между двумя деревьями, растущими так близко друг к другу, что мне приходится повернуться боком, взяться за радужные нити, привязанные к моему запястью, и протянуть их, чтобы случайно не перерезать. – Подождите, мне нужно с вами поговорить!
Мужчина оборачивается. Корабли, которые я удерживаю на месте, дрожат. Кристалл Оружия сверкает. И я – Аврора Цзе-Линь О’Мэлли, но я также и Тайлер Джерико Джонс.
– Мы думали, вы никогда не придете, – говорит адмирал Адамс, улыбаясь и складывая кибернетические руки на груди. – Вам пора присоединиться к нам.
– Нет, – говорим мы с Тайлером одновременно, и мой голос вторит его.
– Все в порядке, – говорит мужчина, и его голос звучит так успокаивающе, так уверенно, а вокруг его плеч и груди, словно ручная змея, обвиваются лозы. – Не нужно бояться.
– Это неправильно, – протестуем мы.
Он улыбается нам и разводит руки в стороны, словно обводя джунгли.
– Вот где вы должны быть. Вместе, любимые, с нами. Мы знаем, что решиться на такой шаг страшно. Но иногда нужно просто верить.
Я отшатываюсь и врезаюсь не в ствол дерева, который должен быть у меня за спиной, а в податливое человеческое тело. Я резко оборачиваюсь и вижу Кэт, смотрящую на меня своими восхитительными голубыми глазами, точно так же, как она смотрела, пока я держала ее, отчаянно пытаясь спасти от погружения в Ра'хаам.
И я – это я, но еще и Скарлетт, и разум Кэт так же прекрасен, как и тогда, – в нем кружатся ало-золотые вихри, напоминающие мне о ее любви к полетам. И я чувствую глубину любви между этими двумя девушками, силу их дружбы, их сестринства, и Кэт поднимает руку, чтобы коснуться нас.
– Мы любим тебя, – произносит она, и я поворачиваюсь, спотыкаясь, и бреду прочь.
Царапины жгут от пота, пока я пробираюсь сквозь безмолвные ветви. Единственные звуки вокруг – лишь хруст опавших листьев под ногами и мое хриплое, прерывистое дыхание.