Исход Авроры

Кристофф Джей

Мы рассказываем себе все эти истории, большие и маленькие, светлые и темные, и вместе мы видим все цвета нашей радуги. И есть одна крошечная часть нас, которая все еще остается мной, а не нами, и я сохраняю ее живой еще несколько мгновений, чтобы сказать:

– Дело не в сумме частей радуги, – говорю я им, – хотя вместе они прекрасны. Дело в каждом ее оттенке, любой из которых прекрасен сам по себе. Эти истории о том, как

каждый из этих людей жил и любил, иногда мудро и правильно, иногда безрассудно, иногда темным и ужасным образом. Но у каждого из них был свой путь.

Любовь никогда не должна требовать от вас отказаться от того, что отличает вас от других. От истины, что может быть рассказана лишь о вас, и ни о ком другом.

И как только последние частички меня растворяются в Ра'хааме, как только моя память о «я» исчезает, уступая место прекрасному, неотразимому «мы», оно начинается…

Моя любовь распространяется между нами, словно пламя счастья и радости, и я наблюдаю, как

одна

за

другой

истории Ра'хаама пробуждаются, вспыхивая, точно угольки в костре, который, казалось, погас.

Словно галактика, полная звезд, оживающих одна за другой.

Ра'хаам – или, скорее, каждая его часть – вспоминает, каково это – быть ими, а не им.

Каково это – быть собой, а не нами.

И в этот момент они понимают, что любовь нельзя требовать или брать.

Ее можно только дать.

Они вспоминают, что любовь предлагает выбор.

Что любовь – это и есть выбор, который мы делаем снова и снова.

«Мы хотим этого выбора, – говорю я, и последние частички меня наполняются экстатической радостью. – Мы и есть этот выбор».

И медленно, в мгновение, которое тянется целую вечность, огоньки загораются в ответ. Каждый из них теперь немного ближе к тому, кем они были до того, как слились воедино, до того, как стали нами. От одного маленького огонька, затем от двух, затем от миллионов, ко мне приходит ответ.

Мы… понимаем.

И поскольку его – нет, их – нет, нас – так много и мы прожили миллионы жизней, мы знаем, что нужно делать.

Внезапно я возвращаюсь в свое тело, на борт «Неридаа». Я лежу на полу, уставившись в кристальный потолок. Но еще я по-прежнему с Ра'хаамом, все еще являюсь частью необыкновенных, неповторимых нас, которых я никогда не покину, и это великолепно.

Это была не просто цена, которую стоило заплатить. Это самый прекрасный опыт в моей жизни.

Кэл сидит

рядом со мной. Его голова тут же вскидывается, глаза мокрые, по щекам текут слезы.

– Ты вернулась, – выдыхает он, поднося мои пальцы к своим губам, и в нем медленно зарождается надежда.

– Ненадолго, – шепчу я, все еще улыбаясь.

Я чувствую флот Ра'хаама, чувствую, что остальная часть меня там, в темноте, и я хочу распуститься, словно одуванчик, и позволить каждой частичке меня улететь, погрузившись в нас, которые ожидают меня. В миллионы жизней, в тепло любви, теперь являющееся частью меня. И быть вместе, навсегда.

– Что это значит? – тихо спрашивает Кэл. – Ненадолго?

– Это значит, что скоро нам нужно уходить.

Мои глаза тоже слезятся, но не от грусти. Я так сильно люблю его. Мне больно от мысли, что я его оставлю. Но я никогда не буду одна.

– Куда мы пойдем? – спрашивает он.

– Не мы, – говорю я, позволяя своим мыслям в последний раз переплестись с его. Полуночно-синий и серебристый, фиолетовый и золотой. – Не ты и я.

И тут он понимает.

Ра'хаам уйдет, а я – Ра'хаам, поэтому я тоже уйду.

– Пожалуйста, не оставляй меня, – шепчет он срывающимся голосом, крепче сжимая мои пальцы.

– Ты мог бы пойти с нами, – бормочу я.

Он молча помогает мне подняться на ноги, и мы вместе наблюдаем, как от Ра'хаама отделяется каждый корабль, каждый шаттл из флота Легиона, и все они прокладывают себе путь сквозь другие корабли, те, что замерли на середине боя, нацеливаясь на Оружие размером с город, которому никогда не суждено было стать достаточным.

Вдвоем с Кэлом мы идем к причалу, мимо места, где в будущем наши друзья и родные погибли, защищая нас, держась за руки.

Я буду так сильно по нему скучать.

Они все ждут нас, когда мы прибываем.

Фин и Скарлетт, Тайлер и Саэдии, каждый из них насторожен, полон надежды, то улыбается, то хмурится. Они – те, кто доставил меня сюда. А рядом с ними стоит мой отец, медленно улыбается и протягивает ко мне руки.

Я срываюсь на бег, и это чувство, которое, как я думала, никогда больше не испытаю, снова здесь и может длиться вечно. И когда я кладу голову ему на плечо, а он крепко обнимает меня, я так счастлива, что хочу жить этим моментом всегда.

И я могу, конечно, могу.

Но другим необязательно, ведь любовь предлагает выбор.

Я… Я помню, что не хотела расставаться с Кэлом.

Но это был мой выбор – присоединиться к Ра'хааму, ведь нам нужно было понять, почему эта битва должна закончиться. И я не жалею об этом.

В конце концов молчание нарушает Скарлетт:

– Аврора? Что происходит?

– Когда ты оборвала нити, мы подумали, что ты… – Фин замолкает, с трудом сглатывая.

– Она планирует уйти с ними, – напряженно произносит Кэл, и я чувствую, как радужные нити снова тянутся ко мне, когда Тайлер, Скарлетт и Финиан протестующе вскрикивают.