Исход Авроры
Шрифт:
– Внимание, персонал «Стеклянной туфельки». Пробоина в корпусе с 13-й по 17-ю палубы.
Громкоговоритель временно заглушает все остальное, а когда он отключается, вместо него начинает выть надоедливая сирена.
– Пошел, – говорит лейтенант позади нас, тыча пистолетом мне между лопаток.
– Не очень-то хочется, – говорю я.
– Ага, то, что он сказал, – соглашается Скарлетт.
– Внимание, персонал «Стеклянной туфельки». Всему инженерному составу немедленно
– Это плохо кончится, – снова предсказывает Зила.
– Ким! – раздается ревущий голос. – Где, черт возьми, тебя носило?
Мы неуклюже останавливаемся, а Ким вытягивается по стойке смирно. Говорящий надвигается на нас из тумана красного света и дыма. Огромный, широкоплечий мужчина без волос на голове, но с теми странными усишками, которые будто бы пытаются выползти из ноздрей. Когда он замечает меня, его глаза широко распахиваются, и у меня внутри тут же все сжимается.
– Что за чертовщина? – рявкает он. – Это что, проклятый бетрасканец? Отчет, солдат!
– Прошу прощения, сэр! – Ким отдает честь. – Я пыталась связаться с командованием, но ответа не получила! Эти трое нарушили запретную зону, сэр!
– Так пристрели их! – рычит он.
БУМ.
Все помещение содрогается, когда что-то где-то взрывается.
– ВНИМАНИЕ: нарушение герметичности. Немедленно эвакуируйте людей с палуб с 5-й по 6-ю. Повторяю: нарушение герметичности…
Ким повышает голос, пытаясь перекричать шум.
– Сэр, я думаю, аномалии, связанные с их прибытием, заслуживают внимания научного отдела. Если бы это не было срочно…
– Я скажу вам, что срочно, лейтенант, – рычит он. – Защитное поле вокруг ядра прорвано, половина верхних палуб заблокирована, а тридцать шесть человек, включая доктора Пинкертона, мертвы! Вся эта чертова станция разваливается на куски, а вы решили привести бетрасканских шпионов на засекреченный объект? Вы совсем ума лишились?
ШАРАХ.
Там, в глубине бури, тьма озаряется черной, а затем бурлящей лиловой вспышкой, когда импульс темной энергии ударяет прямо в парус. Энергетический всплеск настолько силен, что, даже мимолетно словив его взглядом через линзы, я на мгновение теряю зрение. Яростно моргаю, а затем вижу, как импульс со скоростью света пробегает по кабелю и попадает в саму станцию. Группа компьютеров справа от нас взрывается снопом искр. Из динамиков раздается новый, более громкий и раздражающий сигнал тревоги. Я почти пропускаю мимо ушей слова Зилы – она что-то бормочет себе под нос рядом со мной.
– Квантовый импульс, через сорок четыре минуты после прибытия.
Командир экипажа прищуривается.
– Что это, черт возьми, такое?
Мужчина поднимает пистолет, и у меня сердце екает, когда он направляет его прямо
Дыхание Творца, ее медальон светится.
Осколок эшварского кристалла, который Адамс и де Стой оставили для нас в Изумрудном городе, яростно пылает у нее на груди. Свет черный, на него больно смотреть, как на пульсацию во время бури.
– ВНИМАНИЕ: критическое нарушение системы обслуживания. Эвакуировать палубы со 2-й по 10-ю немедленно. Повторяю: критическое нарушение системы обслуживания.
– Ким, вы что, не проверили их на наличие оружия? – ревет командир-терранин.
– Проверила, сэр…
– Тогда что это, черт подери, такое?
– Я не знаю! – Скарлетт плачет, отступая назад. – Прошу вас, я правда не знаю!
– ВНИМАНИЕ: нарушение герметичности, задействуйте аварийные меры на палубе 11.
Зила обращается непосредственно к Ким, игнорируя все, что нас окружает:
– Я же говорила, что ничего не выйдет.
Терранин поднимает оружие, направляя его на Зилу.
– Сэр, – встревает Ким, уже отчаявшись. – Они…
– Ты за это головой заплатишь, Ким! – рычит он, снимая пистолет с предохранителя.
– Эй!
Ох, проклятье, это мой голос.
Когда мужчина разворачивает оружие в мою сторону, и я вижу, как он хочет нажать на спуск, время замедляется. И хотя кажется, будто это длится целую вечность, у меня есть время только на одну мысль.
Я не смогу смотреть, как он стреляет в них.
И рад, что умру первым.
БАБАХ.
6 | Аври
Я прихожу в себя в окружении мертвецов. Вокруг меня море застывших лиц, Путеходцев, застигнутых страхом, болью, отрицанием в последнюю секунду своей жизни – рты разинуты, глаза широко раскрыты. Взрослые, дети, все вместе свалены грудой внизу, больше не пригвожденные к стенам из кристаллов силой воли Звездного Убийцы.
Я лежу среди них на полу, усеянном осколками кристаллов, и сквозь ресницы бросаю косые взгляды на тела, заставляя свои многострадальные глаза открыться, затем все же проигрываю битву и снова закрываю их.
Я не чувствую разум Кэла.
Все болит – каждая мышца в теле ноет, в голове стучит. Но сквозь пульсирующую боль я слышу отголоски силы, которую призвала, – мощный поток энергии, проходящий сквозь меня в Оружие и обратно, пробегающий по позвоночнику и достигающий кончиков пальцев. И это воспоминание пробуждает что-то похожее на… приятное возбуждение.