Исход Авроры
Шрифт:
– Он поврежден. – Зила указывает на обломанный острый край каплевидного зонда. – По-видимому, неактивен. Проект «Стеклянная туфелька» предназначен для выяснения свойств кристалла. Для того чтобы предположительно превратить его в оружие. Основной фрагмент заперт в ядре станции и подвергается тестированию с использованием квантовой энергии, собранной в буре темной материи. – Она хмурится, манипулируя голографическими элементами управления. – Но есть гораздо меньший фрагмент, который…
Стена гудит.
Настенная панель над компьютером отодвигается,
Импульс квантовой энергии ударяет в парус, двигаясь по дуге вдоль кабеля к станции. Как и обычно, прошло сорок четыре минуты с момента нашего прибытия. И, как и обычно, кристалл на моей шее начинает светиться черным. Но на этот раз его свечение отражается в кристалле, плавающем внутри витрины. Они, подобно близнецам, становятся все ярче, каждый в точности такой же, как…
– Вот же срань… – шепчу я.
И тянусь к медальону, висящему у меня на шее. Медальону, который, как и портсигар Кэла, пролежал десять лет в том хранилище в Изумрудном городе. Его положили туда люди, которые, казалось, знали, что произойдет, еще до того, как это произошло на самом деле.
– Скар… – Фин смотрит на стеклянную витрину. – Это твой кристалл.
– Как?.. – Лейтенант Ким качает головой, переводя взгляд с кристалла в витрине на кристалл у меня на шее. Форма безошибочно узнаваема. Идентична. – Как это возможно? Если вы из 2380 года?
– Я не знаю, – произносит Зила. – Но в этом и состоит наша проблема. Это причина возникновения петли. Взаимодействие во времени и пространстве между Оружием, этой станцией, квантовым импульсом, кристаллами эшваров. Все это переплетено между собой. Уроборос.
Импульс достигает станции.
Здание содрогается, вокруг нас мигают огни.
– ВНИМАНИЕ: критическое нарушение герметичности. Немедленно эвакуируйте палубы со 2-й по 10-ю. Повторяю: критическое нарушение герметичности.
Мы с лейтенантом Ким смотрим друг на друга с одинаковым недоверием в глазах. Фин и Зила просматривают данные, читая так быстро, как только могут. Сияние в медальоне постепенно угасает, остаточный отпечаток выжжен белым на внутренней стороне моих глаз.
– ВНИМАНИЕ: прорыв защитной оболочки, примите экстренные меры на палубе 11.
Станцию снова сотрясает. На этот раз сильнее.
Дверь в офис открывается, и полдюжины лазерных прицелов освещают мерцающий полумрак.
– СТОЯТЬ!
Фин вздыхает.
– Ох, ради всего святого…
– ПОВТОРЯЮ: прорыв защитной оболочки, примите экстренные меры на палубе 11.
Я поднимаю руки
– Скоро увидимся.
БАМ-БАМ-БАМ.
16 | Зила
– Ох, чакк, что в этот раз? – спрашивает Финиан по связи.
– Я была уверена, что мы в безопасности, – соглашается Скарлетт.
– Пробоина в ядре, – говорю я им, поднимаясь со своего места пилота. – Реактор станции перегрузился через пятьдесят восемь минут после того, как в него попал квантовый импульс, разрушив всю конструкцию. Похоже, что ущерб, нанесенный станции, в конечном итоге всегда оказывается критическим, независимо от того, что мы предпринимаем.
– Почему они не распорядились об эвакуации? – спрашивает Финиан.
– Сигнал покинуть станцию поступил всего за три минуты до взрыва. Учитывая, сколько денег правительство Терры потратило на этот проект, я полагаю, что остатки командования станции отчаянно пытались спасти ситуацию.
– И мы каким-то образом проспали все это? – спрашивает Скарлетт.
– У вас был очень усталый вид. Я не хотела вас будить.
Мы приняли решение посвятить крайний круг отдыху. Совокупный эффект многократных перезагрузок, всплеск адреналина от близости смерти и мгновений перед нею, а также постоянные усилия по мысленным расчетам утомили всех нас – и, конечно, когда мы прибыли сюда, усталость взяла верх.
Когда Скарлетт поняла, что мы, по сути, находимся в движении уже более суток и никто из нас не чувствует себя отдохнувшим после перезагрузки, стало очевидно, что необходим сон.
Я вызвалась дежурить первой, и мы с Нари, – которая тоже прожила целый день прыжков во времени – устроились на корточках прямо у входа в систему выброса отходов. Места было маловато, но все же безопаснее, чем дрейфовать на борту нашего поврежденного корабля. Конечно, так было до тех пор, пока станция вокруг нас не разлетелась на куски самым драматичным образом.
Вернувшись в наш шаттл, я встречаю Фина и Скарлетт в коридоре по пути к погрузочной площадке.
– Судя по выражению твоего лица, – говорит Скарлетт, – дело плохо.
– Я не уверена, – отвечаю. – Но если три фрагмента кристалла – твой, доктора Пинкертона и тот, что в главном зонде, – стали причиной возникновения петли и нашего возвращения домой и все три уничтожаются в результате крупномасштабного взрыва…
– Тогда эта петля всегда заканчивается, – хмурится Финиан. – Что бы мы ни делали.
Я киваю:
– Через пятьдесят восемь минут после квантового импульса.
– Чакк, – вздыхает Фин. – Значит, даже если мы будем избегать всех возможных способов откинуть коньки на этой станции, у нас есть всего час и три четверти на каждый цикл, плюс-минус. Это намного меньше, чем мне бы хотелось.