Исход Авроры
Шрифт:
Анет смотрит на меня широко раскрытыми глазами, лицо бледное. К его чести, он не бежит, но, как я уже сказал, он плохо переносит невесомость. Мой удар достаточно сильный, чтобы его затошнило, и когда он срывает с головы шлем, дабы не захлебнуться рвотой, я укладываю его ударом по нервам, которому научился у Кэла во время той драки на Семпитернити. Поворачиваюсь к стонущему де Вриису и делаю ему удушающий захват, пока он не теряет сознание.
Два-ноль.
С де Ренном проблем больше. На самом деле, я солгал ему в доках: он был бы моим первым кандидатом
Но, увы, времена учебы давно минули.
Я подкарауливаю его, когда он возвращается после осмотра моей камеры – Коэн снова следует правилам, которые легко предугадать. Дезинтегратор де Ренна не работает после атаки гремлина, поэтому он достал кое-какое другое оружие, без сомнения, из своего личного запаса – пару бетрасканских боевых палок с крючками под названием сатха.
Я бью его огнетушителем по затылку, но, даже оглушенный, он не падает, а наносит мне достойный удар в челюсть, прежде чем я беру пример с великолепной Саэдии Гилврэт и укладываю его на землю сокрушительным ударом колена в пах. Он переворачивается животом вверх, издавая звук, который я могу описать только как кризг – наполовину крик, наполовину визг.
Срываю с него шлем и снова делаю удушающий захват, пытаясь держать его как можно крепче, пока он мечется и дергается. В конце концов он обмякает, и я еще немного придушиваю его, пока это еще не смертельно, а затем виновато пожимаю плечами.
– Прости, приятель. Без обидок.
Три-ноль.
Трое других членов экипажа 303 находятся на мостике. У руля стоит их главный Ас – старый собутыльник Кэт по имени Риоли. Крупный парень с волосами песочного цвета и ярко-голубыми глазами. Коэн на другом конце пытается восстановить связь. Их Лик, симпатичная терранка по имени Савитри, у входа. Забрало ее шлема поднято так, что позволяет ей грызть ноготь, длинные волосы падают на щеки, пока она, щурясь, вглядывается в темноту.
– Разве Бел не должен был уже вернуться? – спрашивает она.
– Расслабься, Амелия, – отвечает Коэн. – Он, наверное, у себя в каюте, решает, какой из его любимых клубов убийц ему лучше посетить. Как у нас дела, Риоли?
– По-прежнему ничего, – отвечает Ас. – Что бы ни случилось…
Он оборачивается на смачный звук удара моей саткхи о лицо Савитри. Девушка отшатывается назад с булькающим вздохом, из носа брызжет кровь. Она врезается в стену как раз в тот момент, когда я сталкиваюсь с Риоли, швыряю его на консоль и так сильно бью по ребрам, что слышу хруст костей.
– Дыхание Творца, – выдыхает Коэн. – Джонс…
Я знаю, что она видит, когда я поворачиваюсь к ней. Костяшки моих пальцев и лицо забрызганы кровью: красной терранской, фиолетовой сильдратийской и розовой бетрасканской. Я, наверное, с ног до головы похож на преступника, убийцу, террориста, каким меня и нарисовало ГРУ – самый многообещающий Альфа Легиона Авроры, превратившийся в хладнокровного психопата.
Но дело в том, что не безумие толкает меня вперед, заставляя ее согнуться пополам от выстрела в живот. Не ярость заставляет меня ударить ее открытой ладонью
Это отчаяние. И страх.
Потому что я вижу это. Даже когда раздеваю экипаж 303 до нижнего белья и запираю их в своей камере предварительного заключения, приваривая дверь ацетиленовой горелкой из грузового отсека. Даже когда переодеваюсь в форму Риоли и поднимаюсь обратно на мостик, молясь о том, чтобы боги систем автоматического ремонта сработали быстрее. Даже когда электричество наконец мигает и снова включается и я опускаюсь в кресло пилота, шепотом благодаря Творца.
Я вижу это.
Образ Академии Авроры. Как она разлетается на куски в ореоле пламени и шрапнели, уничтожая последнюю надежду на мир в галактике.
Я чувствую это – тень, поднимающуюся над Академией, тень, готовую поглотить галактику. И слышу – голос, мольбу, что просит меня продолжать идти, даже если мне придется делать это одному.
Я беру курс на Академию Авроры. Увеличиваю тягу двигателей.
…ты можешь это исправить, Тайлер…
– Еще как могу, – шепчу я.
И улетаю.
18 | Скарлетт
Губы у Финиана мягкие и теплые. Они оставляют обжигающий след на моей шее, и я дрожу всем телом, до кончиков пальцев на ногах. Мы лежим на тонком матрасе из пенопласта, простыни вокруг нас смяты, а в маленьком иллюминаторе рядом с нами – кромешная тьма, освещаемая лишь крошечными вспышками розовато-лилового света. Моя рубашка расстегнута, и Фин одной рукой вырисовывает кружочки на моей пояснице. Металл на его пальцах заряжен слабым током, от которого кожу начинает покалывать. Я запускаю ладонь в его волосы, притягиваю ближе, крепче и, когда чувствую поцелуи, ободряюще вздыхаю.
Рука на пояснице скользит ниже, забираясь в штаны, и я хватаю его за волосы и тяну на себя, чтобы заглянуть ему в лицо. Губы и щеки Фина слегка порозовели, он тяжело дышит, но сейчас застыл и вовсю моргает.
– Так нормально? – спрашивает он.
– Ага, – вздыхаю я. – Продолжай в том же духе.
И мы снова накидываемся друг на друга. Фин прикасается ко мне прям как надо, во всех нужных местах, и, да, часть меня понимает, насколько все это глупо, учитывая текущую ситуацию. Но другая часть сосредоточилась на тепле его кожи, на ощущении его тела рядом с моим и на том, что он делает своими руками. А еще на том, что я ой как недооценила способности Финиана де Сиила.
Мы, как и в последние пять циклов, отвлекли патруль службы безопасности, который в противном случае прервал бы и казнил Зилу и лейтенанта Ким в офисе Пинкертона. Потребовалось несколько попыток, но в итоге мы выяснили, что если врубить сигнализацию на нижнем этаже жилого сектора, то это задержит отряд громил на достаточное время, дабы отвлечь их от кабинета Пинкертона полностью – через несколько минут после активации сигнализации вся охрана ринется устранять неполадки с пожаром на лестничной клетке В, который прямо сейчас распространяется по системе воздуховодов.