Исход Рагнарёка

Волков Влад

– Ветреные, сами себе на уме, – фыркнул Бальтазар, скривив губы. – Толку от всех этих культов вокруг? Поклоняются, а вы даже не слушаете!

– Нам и не надо. Культы питают лишь неделимый хаос, самого Азаг-Тхота, и вы это знаете, – повернулся к собеседнику барон Самеди. – Моё дело – хранить аспект смерти, празднества, экстаза и сладострастия, веселья и ритуальных танцев, почтения к павшим и умершим предкам. Я в этом теле готов объявиться на празднике и вкусить даров, может, вселиться в иное тело, не обретя материальной формы, но я не слышу в ушах голоса молящихся дни напролёт, не наблюдаю за их церемониями,

ведь мне это попросту не интересно. И я тоже не вездесущ. Я часто в Таскарии, но это не значит, что прохожу мимо каждого дома.

– Объясни это тем, кто лоб расшибает, бестолково молясь что тебе, что Творцу, что Молху… Все одинаковы, – морщился лорд Кроненгард.

У вас, смертных, весьма неверные представления о богах, – сообщил барон. – И, впрочем, «богам» назвали нас именно вы. Мы приняли это, даже свои новые имена. Меня, например, звали Азагон ЛаКруа, я был гробовщиком, похоронных дел мастером, пока не стал аватаром Самеди, не слился с ним в единую новую форму, подарив свою внешность и сделав это тело вместилищем для его силы. Поначалу я приглядывал за своими потомками, часто посещал родной город… Встречал их в посмертии… А потом однажды тяжёлая болезнь лишила последних наследников ЛаКруа жизни. Мой род прекратил своё существование, и это позволило мне многое понять, осознать, принять свою сущность, проводив родственников в последний путь.

– Последний? В Фуртхёгге, к примеру, верили в перерождение. Потому так легкомысленно приносили в жертву детей страшным богам, – заявил Бальтазар. – Да и если ты был гробовщиком, какого ж лешего тогда ты «барон»?!

– Вы о посмертном возрождении в загробной жизни? Боюсь, лорд Кроненгард, смертным не стоит знать всё наперёд. Но если вас это так беспокоит, то Молох отправил бы вашу душу к Шаб-Ниггурат и переродил вас в качестве демона, если б то, что должно было случиться, таки случилось. Ваш пример должен был вдохновлять, как можно изменить уготованную судьбу, а вы вместо этого стали символом зла, кошмара и надвигающейся угрозы.

– Предпочитаю второе, – пророкотал некромант.

– А я вот всегда отдавал предпочтение десертам, – ухмыльнулся Самеди, заходя в черту города.

Барон взмахнул рукой, желая веселья, и его полчища вместо привычной ходьбы начали двигаться в резких движениях танца. Они шевелили руками, перебрасывали свои головы, катая по плечам, друг другу, буквально менялись черепами, ритмично двигались и продолжали шагать.

Нередко кто-то терял конечности или, выгибаясь назад вместе с толпой, переламывался пополам. Но верхняя его половина вставала на руки, продолжая идти да постукивать зубами в такт костяной музыке, а ноги, пританцовывая, шагали дальше сами по себе. Порой встречались отдельно ползающие руки, сжимавшие пальцы. А лорд Кроненгард только качал головой, считая всё это каким-то цирком и фарсом.

Зомби, находившиеся в его подчинении, начали ковылять по улочкам Зайна. Сгустки сумрака, словно клубы дыма, тянущиеся щупальца и потоки тумана пронизывали дома и постройки. Смелые, не разлетевшиеся птицы падали замертво. Цветы увядали. Ещё мгновения назад кипящий жизнью и процветающий в лучах солнца город начинал напоминать заброшенное кладбище с сухим чёрным тёрном, обвившим своими шипастыми лозами всё вокруг.

Из захоронений поднимались

новые мертвецы, пополняя армию пробужденных бродящих трупов, ведомые силой Бальтазара, ведь в Лонгшире людское население было немалым и из каждого такого места можно было пополнить изрядно обмельчавшие войска.

– Ну, ты и рыбак, я смотрю, – ухмыльнулся Бальтазар, глядя на смуглого чародея, стоящего на площади вместе с Кассандрой и Коркоснеком. – Встречаете? Да? А где хлеб, где соль? Непорядок.

– Почему же рыбак-то, милорд? – удивился Ильдар.

– Да запускаешь девочку-пророчицу, как наживку, во все города на пути, пытаясь спасти побольше жителей. Кто примет к сведению её слова и сбежит, тот и уцелеет, – взглянул некромант на слепую черноглазую Кассандру.

– Так рыбаки вылавливают, а я, выходит, распугиваю, – призадумался волшебник, почесав затылок под бобровой шапкой.

– С причала рыбачил Ильдар-чародей, чернокнижник бродил средь могил, – наигрывал на струнах и напевал дворф-бард. – Некромант пробуждал мертвецов из гробов, а Ильдар всех пытался спасти…

– Да кому ты петь собрался? Девочка распугала всех жителей, – подметил ему Бальтазар.

– Пусть поёт. Даже мёртвым нравится музыка. Хотите, ваши зомби пустятся в пляс? – предложил Самеди.

– Не раньше, чем отыщу Люцию, – с суровым видом и серьёзным взглядом своих фиолетовых глаз зашагал некромант дальше.

Анфиса I

Анфиса Крэшнер была полностью подавлена и растеряна. Обескуражена, потрясена до оцепенения, шокирована всем увиденным. Архиепископ Клира, оплот веры в Творца, сейчас был с головы до ног в прямом смысле покрыт языческими артефактами, впитывая их силу. Сама она ещё смирилась, что является дочкой богини и смертного, а внутри раз за разом вновь всё переворачивалось и бурлило до дрожи и тошноты.

Девочка не могла поверить своим глазам. Всё, на чём держалась её вера, попросту рушилось. Сам понтифик в доспехах, состоящих из различных артефактов языческих богов, с культами которых Анфиса столько боролась, уничтожая неверных.

– Немыслимая сила течёт сквозь меня! Она приходит отовсюду! Я вижу все пласты реальности, все формы жизни, все виды энергии! Её потоки, её циркуляции, вихри, и я управляю ей! – заявлял Квинт своим густым гудящим голосом, сверкая шлемом, наплечниками, оружием: каждый артефакт на нём мерцал пульсирующим светом и даже глаза направляли лучи, озаряя зал.

– Я уже ничего не понимаю, папочка… На нас идут какие-то чудища, нежить, наш архиепископ оделся в реликвии чужих богов, – говорила отцу Анфиса.

– Император желал того же самого, – напомнил ей Альберт.

– Но я ведь обещала его защищать. Мам, как же так? – повернулась девочка к Немезиде. – Ты же сама сказала: за императора!

– Погоди срывать все покровы раньше времени, дадим шанс Квинту себя показать, – проговорила та. – Если ему под силу будет одолеть богов, что идут на Империю, типа Сета и Анубиса, вашу страну ждёт немыслимое процветание. Если же нет…

– Время направить гнев Клира на армии, что действуют у наших границ, – произнёс Гаспар. – Последняя деталь, ледяной лук Шивы – Пинака, – подал он оружие Квинту, а тот надел его на плечо через руку, сжимавшую меч Аргетлам. – Думаю, теперь вы готовы.