Исход земной цивилизации: Анклав

Anya Shinigami

– У вас не будет сигареты?
– спросила она, чувствуя, что это именно то, что ей сейчас так необходимо.

Прикуривая, она дрожала как осиновый лист, но отказалась от предложенного ей пиджака. Она не плакала, а просто пыталась перевести дух. Слезы вообще случались с ней крайне редко, Александр прав: она сильная, она со всем сможет справиться.

– Ривка, какого хрена ты выбежала на улицу без куртки?
– Дана объявилась в дверях, неся ее косуху и шапку.

– Что-то мне дурно стало, наверное, переела, - сообщила та с обессиленной улыбкой.
– Ты чего? Иди за стол, я покурю и вернусь.

– О`Салливан, оставьте нас на минутку, - попросил появившийся у выхода Александр, и Дана, никак

не прокомментировав, только кивнула и исчезла в дверях, бросив на них понимающий взгляд.

– Ты чего расклеилась?
– спросил он подойдя ближе и положив ладони на ее плечи.
– У тебя нос красный.

– Замерзла, - выдавила она, чувствуя сковавшее ее напряжение.

– Ребекка, послушай, - он отобрал у Ривки сигарету и под ее недовольный взгляд выбросил в урну, - Ангела Новак заметила, что я тогда хакнул камеры, потом она зорко следила за нами. Она установила камеру даже в моем кабинете. Под угрозой оказалось и твое будущее, и моя репутация. Отношения преподавателей и курсантов под запретом. Ты прекрасно знаешь правила академии.
– Ривка стояла как громом пораженная, не веря в то что слышит.
– Я не забыл о тебе, просто мне нужно было, чтобы все улеглось, и ты поняла, что нас ничего не связывает, чтобы Новак поверила… - он перевел дыхание, на миг закрыв глаза.
– В выходные я не мог с тобой встретиться, потому что уезжал по делам, и в выходные Новак следила за каждым твоим шагом, но ты никому ничего не говорила, ты скрыла все от своих подруг, и это было абсолютно правильно.

– Ты сейчас шутишь, да?
– она неожиданно шмыгнула носом, словно собиралась заплакать, но, возможно, виною был вечерний холод и ледяной ветер; Ривка отчаянно замотала головой.
– Ты разжижаешь мне мозг, из-за тебя я не могу нормально мыслить. Я в жизни никому не позволяла приближаться к себе, но я оказалась в положении, когда отталкивают меня…

Он смотрел на нее со всей серьезностью, на которую был способен, и на миг крепче сжал плечи, прежде чем заключить ее лицо в ладони.

– Не волнуйся, я же говорил, что после Нью-Бабили разница в наших рангах не будет иметь никакого значения, - он обнял ее и прижал к себе.

– И ты мне говоришь об этом за день до того как я улетаю на Лахму?!
– Ривка отказывалась верить, а он, тем временем, чуть отстранившись, заглянул в ее увлажнившиеся глаза.
– Черт, из-за тебя я веду себя как глупая влюбленная школьница!

Александр мягко коснулся ее щеки, стирая след от слезы.

– Я рад, что увидел твои истинные чувства, - он улыбнулся и поцеловал ее сначала в лоб, потом в висок, затем, прежде чем с небывалой нежностью, обнажившей самые сокровенные его чувства, поцеловать в губы, сказал: - Мы скоро увидимся…

– Ривка!
– донеслось до их слуха, но потерявшая подругу Мин Чжи застыла на месте с открытым ртом, глядя на нее и декана, самозабвенно целующихся под начинающим накрапывать дождем.
– Самоустраняюсь…

========== Глава 12 ==========

После скоростного подземного поезда до Бад-Тибира Ривку слегка мутило, а впереди еще предстояла долгая дорога на Марс. Два с половиной часа неизвестности. Ни тренажеры, ни центрифуги, ни имитаторы невесомости не могли в итоге дать полной картины того, что придётся испытать в реальности. И вот, сидя среди остальных курсантов с ее факультета в космическом шаттле и слушая переговоры пилотов с диспетчерами, Ривка поневоле переживала, как она перенесет полет, но в то же время никак не могла полностью осознать, что вскоре выйдет за пределы атмосферы и окажется в открытом космосе. И ее сердце подпрыгивало то от радости, то от волнения, смешанного со страхом, то от печали расставания с Александром, Даной и остальными ребятами, то от душевной боли, что вся ее семья остается на Земле и даже не знает, насколько далеко

ее забросила судьба.

Она смотрела на то как Сэм, проверив крепления кресла, нежно берет за руку Летти — вчерашний вечер для них закончился страстным поцелуем. Перед полетом они выглядели чуть напряженными, но счастливыми. Летти вообще многих удивила. Оказывается, и она могла быть приземленной и умела радоваться простым человеческим радостям. И уже на обратном пути в академию она беззастенчиво склонила голову на плечо Сэма, глядя за окно на проносящийся мимо Иерусалим.

Надо отдать должное Дане и Мин Чжи, которые сохранили тайну Ривки с Александром от других; Мин Чжи, кстати, плотно стиснув зубы, сейчас смотрела перед собой, тоже волнуясь перед первым полетом.

Пилоты, которых прислали с Лахму за новым потоком курсантов из Нью-Бабили, выглядели уверенно и спокойно, Ривка наблюдала за тем, как они одну за другой проверяют все системы, а командир запрашивает разрешение на взлет. Ривка знала каждый их шаг, каждое действие, понимала каждое слово в переговорах с диспетчерами, которые транслировались в гарнитуры каждого курсанта — как небольшая тренировка полета. Она на миг прикрыла глаза, почувствовав, как шаттл оторвался от зиккурата Бад-Тибира и, совершая вертикальный взлет, стал отдаляться от Земли, заставляя сердца молодых пилотов трепетать от волнения и радости. Жаль, им не удалось увидеть Бад-Тибира во всей его красе, так как с подземного поезда пилотов сразу же увели в зиккурат.

В пассажирском отсеке не было иллюминаторов, и курсанты не могли насладиться видом отдаляющейся планеты, да это было бы и невозможно, учитывая сумасшедшую перегрузку. Пригвоздив к креслам, беспощадная физика заставила их желудки устремиться вниз, а спины напрячься. Тряска была весьма ощутимой, но, благодаря стабилизационной системе, не такой сильной, как показывали на взлетах земных кораблей в научных фильмах о космосе. Тем не менее, Ривка все равно опасалась, что может не выдержать и выплюнуть свой завтрак. Она старалась думать о маме, об Александре и о дедушке, но бешено колотящееся сердце выбрасывало все эти мысли, делая голову абсолютно пустой, готовой вместить только всеобъемлющий страх перед неизведанным. И то же чувство страха заставляло ее беззвучно повторять имя Господа из несуществующей религии ее прошлой жизни.

В лобовых иллюминаторах виднелась приближающаяся темень космоса, когда, преодолев гравитацию и атмосферу, они стали постепенно замедляться, готовясь к переходу на гиперскорость.

— Вы как там, новички? — раздался голос командира в гарнитурах, когда курсантам наконец-то удалось перевести дыхание.

— Хорошо, сэр, — ответила за всех Ривка после чуть тяжелого вздоха и, оглядев обескураженных взлетом молчаливых сокурсников, добавила: — Пока живы…

— Звучит обнадеживающе, — хмыкнул командир и, переключившись на диспетчера, сообщил: — Раптор ZX2, Бад-Тибира-подход, добрый вечер. На выходе из орбиты, разрешите переход на гиперскорость, — пока бортинженер тестировал гиперпривод, запросил он, и курсанты, затаив дыхание, стали ожидать перехода на гиперскорость; кто-то покусывал губы, а кто-то, словно изваяние, замер, держась за крепления безопасности.

— Бад-Тибира-подход, Раптор ZX2, добрый вечер, семьсот вправо, встречный слева на сто сорок, — диспетчер скорректировал курс, так как навстречу по названной траектории летел корабль.

— Раптор ZX2, принято, — сообщил пилот, выполняя маневр, после его завершения он сообщил: — Раптор ZX2, семьдесят влево выполнил.

— Бад-Тибира-подход, Раптор ZX2, переход на гиперскорость разрешаю, — ответил диспетчер.

— Раптор ZX2, выполняю. Новички, держитесь.

Под курсантами, ровными рядами сидящими за двумя пилотами, завибрировали кресла. Второй пилот опустил затемняющие линзы на лобовые иллюминаторы.