Исход
Шрифт:
Ристалище на Благородной стороне со всех сторон окружили богатые экипажи с гербами на дверцах. У барьера толпилась публика из высшего света и полусвета: местные благородные кавалеры в роскошных дублетах из парчи и бархата, щегольских шоссах и пуленах с загнутыми вверх носами, а также дамы в пышных платьях и головных уборах невообразимых форм. Женщины жеманно обмахивались веерами, делая вид что им вот-вот станет дурно от яростных ударов поединщиков, и комментируя внешний вид сошедшихся в схватке аристократов. Балконы ближайших гостиниц и крыши особняков оказались оккупированы
Можно было подумать, что половина Кесарии пришла посмотреть, как два провинциала сражаются друг с другом, решая меж собой бесконечно далекий от столичных жителей спор.
На лице Буревестника уже обильно выступил пот, руки начали наливаться тяжестью: Антуан был хорош, очень хорош, ни один из любимых обманных финтов Аркана не достиг своей цели! Хотя, еще кое-что в арсенале аскеронского герцога оставалось…
— Оу! — аркановский палаш щелкнул по кончику меча дю Массакра, сшибая оружие в сторону, острое жало рвануло к лицу Антуана, публика замерла в испуге…
Но молодой барон был начеку: в последний момент он успел отшатнуться, отдернуть голову, его длинные волосы взметнулись в воздухе, палаш Аркана, коснувшись полуседой шевелюры барона, тут же вернулся в исходную позицию… Бойцы закружили один вокруг одного, едва ли не рыча от накала схватки. Но — в первую очередь каждый из них пришел сюда совсем за другим. Во главе угла сегодня стояла политика, а не дуэль.
— Парки, — сквозь зубы процедил Аркан. — Парки и скверы. Обходите парки и скверы, когда всё начнется.
Сомкнутые на мгновение веки дю Массакра стали свидетельством того, что он все услышал и принял к сведению: поединщики снова сошлись, и осыпали друг друга градом ударов — клинки образовали вокруг них что-то вроде стального вихря, и любое неверное движение могло стоить одному из аристократов жизни. Каждый из них уже понял, с кем имеет дело, оценил соперника — и дрался в полную силу, не оскорбляя соперника жалостью.
Симпатии кесарийской публики, оставались, конечно, на стороне барона. Все-таки он был своим, пусть и с Запада. Его перед боем благословил кюре со знаком крыльев Феникса на груди, пусть и не Белый Брат. В конце концов, Антуан дю Массакр носил рыцарские шпоры и принадлежал к известному оптиматскому роду, который возводил свое происхождение к легендарным вождям людей Западного Ковчега!
Буревестник же изначально считался признанным злом, его знамя выглядело откровенно пугающе, он одевался в черное и красное, жил в мрачном поместье с головами чудищ на колах, и вообще — был проклятым раскольником, клейменным ортодоксом. А что касается родословной, так всякий знал — если и придет в мир настоящий апостол тьмы, то фамилия у него точно будет такая же, как у нынешнего герцога Аскеронского. Если Аркан рядом — жди беды!
— ДЗАНГ! — клинки столкнулись у самых оснований, гарды уперлись друг в друга, Антуан и Тиберий тяжело дыша пытались перебороть один одного, упираясь ногами в утоптанную землю ристалища.
— Чертополох. Спроси в Башне Магов Чертополоха… — процедил Аркан, глядя в глаза дю Массакра.
— Р-р-ра! — они оттолкнулись друг от друга и замерли, готовясь к решительному натиску.
Временные
— Покушение будет на ступенях Дворца, перед голосованием, — одними губами проговорил дю Массакр и рванул вперед, нанося один за другим несколько быстрых уколов, от которых Аркан только и успевал уворачиваться и отпрыгивать.
Рему показалось — он поймал ритм, понял суть комбинации Антуана — и быстрым танцевальным движением Аркан ушел в полупируэт, уклоняясь от дерзкого массакровского удара вдогонку, обратным хватом. Буревестник рассек воздух быстрым и размашистым движением палаша и — да! Вся аркановская натура возликовала: бок барона окрасился кровью! Но в следующую секунду Рем мазнул рукой по своему лицу:
— Проклятье! Ты меня все таки достал! Как? — выругался Буревестник.
— А ты — меня… — дю Массакр растерянно смотрел на левый бок, где росло в размерах кровавое пятно.
— Первая кровь! — провозгласил маршал — распорядитель дуэли. — Оба соперника ранены! Бой окончен! Стороны могут примириться!
Дю Массакр демонстративно плюнул под ноги и отмахнулся от слуг, спешащих обработать рану господина:
— Мир между нами решительно невозможен, — проговорил он во всеуслышание. — Мы — враги до скончания века. Но — признаю, Тиберий Аркан Буревестник — умелый воин… Что не помешает мне выпустить ему кишки в следующий раз. Мы встретимся, когда нас не будут ограничивать формальности электоральной кампании…
— Да, да, — Аркан зажимал длинный разрез на скуле. — До следующего раз, мой достойный враг.
И зашагал к барьеру ристалища, под сень черных знамен с Красным Дэном, туда, где ожидали его зверобои. Нужно было подготовиться к решающему дню, и фраза о покушении заставляла герцога Аскеронского нервничать. Нет — покушениями его было не удивить, но место… Ступени Дворца? Как же это возможно?
Оставалось надеяться, что сыграть на дуэли получилось натурально. Тем паче — сколько там было игры, а сколько — настоящей вражды и соперничества, не могли, наверное, сказать и сами недавние поединщики.
* * *
Агис подкрался к Аркану с кривой иглой и прищурился:
— Заражения не будет, мой мальчик, это я гарантирую. Зарубцуется быстро, швы можно будет снять к концу недели, но шрам останется надолго… Ничего, ничего, Габи — хорошая девочка, она будет тебя любить и таким. Вот, выпей-ка, это позволит мне работать спокойно, а ты не будешь дергаться. И потом поспишь, хорошо поспишь…
— Пф-ф-ф! — Буревестник моментально выплюнул изо рта горько-сладкое снадобье. — Поспишь? Что значит поспишь? Не время спать, маэстру, нас ждут великие дела! Шейте наживо, Агис, шейте быстрее!