«Искал не злата, не честей»
Шрифт:
«Откажитесь ходить в овечьей отаре, быть овцой, покорной и трусливой, слепо следующей на гибель под флейту Панурга (бог стада – греч.) Перестаньте стонать и жаловаться.
Никогда не думайте о поражении.
Трудитесь, даже когда отчаяние. Надейтесь, даже когда надежды нет.
Не думайте о препятствиях, стоящих перед вами. Думайте о цели, сверкающей у горизонта, Ойкумены.
Ваш меридиан, «Терра Счастья» – «Поле Куликово» Дойдите и пройдите «Мелькартовы столпы» (также – Геркулесовы).
И тогда выдержите все испытания. И психологическое аутодафе, образ которого
Вы путник, идущий по пустыне. Туда, где родники с водой, цветущие травы и деревья.
Оазис Вашей судьбы. Пик Ваших наслаждений: «Кто хочет съесть ядро, тот должен разбить орех»
Станьте редкой и безупречной жемчужиной в горе устриц – ведь жемчужина олицетворяет свободное волеизъявление, озарение и познание. А еще – изумрудом из рода ада, например из короны Люцифера – ведь изумруд ассоциируется с верой и надеждой. Сейте мир, прибегая к легендарному Акту разума и слова, великой силе этого союза: «Слова поучают, примеры увлекают»– Лат.
«Из всех возможных счастий
Мы выбираем лишь одно,
Лишь то, что синим углем страсти
Нас опалить осуждено»
Н. С. Гумилев»
Ослепительной звездой засверкал два века назад на небе николаевской империи мирянин и гражданин Пушкин, вспыхнул, в образном прочтении, как яркий свет первой месопотамской цивилизации, покрытой вокруг бездонным черным небом. Душа его ворвалась как непостижимый мир. Им он умиротворял род людской, водворял его везде:
Отрок милый, отрок нежный,
Не стыдись, навек ты мой;
Тот же в нас огонь мятежный,
Жизнью мы живем одной.
Не боюся я насмешек:
Мы сдвоились меж собой,
Мы точь-в-точь двойной орешек
Под единой скорлупой.
И вряд ли по – случайности , а по дару Поднебесья, но в день его рождения по всей России звенели церковные колокола, а добрые монахи и кроткие иноки молились за блага многих рожденному (в тот день, день Вознесения, у императора Павла родилась внучка).
И сегодня на Тверском бульваре стоит ясноглазый кудрявый отрок. Стоит одинокая задумчивая фигура среди нашего суетного житейского моря, среди анафем, суесловий и славословий, зубоскальства, лукавства и слабостей, соловей -разбойничьего посвистывания Отечеству.
Острый, дерзкий, горячий, испепеляющий: «и угораздило меня черт родиться в России!»:
Напрасно я бегу к сионским высотам,
Грех алчный гонится за мною по пятам…
И
Иные, лучшие, мне дороги права;
Иная, лучшая, потребна мне свобода: …
Никому
Отчета не давать, себе лишь самому
Служить и угождать; для власти, для ливреи
Не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи;
Кудрявый ясноглазый патриарх русской словесности, который выше всех достоинств почитал в человеке чувство чести ( слова, однокоренного с чистотой) и сам обладал этим чувством в высшей степени, честью русского человека: « И слезы лью…//Но строк печальных не смываю».
И без сомнений, априори принимаемое, творчество Пушкина есть явление глубоко русское, которое Белинский определил как "лелеющую душу гуманность", это есть капиллярное сердечное выражение Бытия как творения Неба и мира человеческого духа, которое Пушкин осуществил исключительно художественным образом. Своим неуемным и дерзновенным непосредственным могучим движением мысли к истине, признаваемой в равенстве «божественному благу» и вразумительной в добре и красоте, что нам внятно знакомо по Святой Троице Андрея Рублева.
Феномен Пушкина по данную пору очевиден, прочно и глубоко связан с судьбами России, с историческим предназначением России, ее отношениями с окружающим миром и ее ролью в его судьбах. Верно разглядел русский мыслитель Иван Ильин:» …до какой степени общественное мнение Запада настроено против России и против Православной церкви: западные народы боятся нашего числа, нашего пространства, нашего единства: нашего душевно-духовного уклада: и для самоуспокоения внушают себе, что русский народ варварский, тупой, привыкший к рабству, к бесправию и жестокости; что религиозность его состоит из суеверия и пустых образов».
Пушкин никогда не жаловался на жизнь. Как мужчина и философ. Он понимал, что в мире много страданий, а счастье просто недостижимо. Он принимал условия земной жизни, как суровую божественную необходимость.
Я жить хочу, чтобы мыслить и страдать…
На свете счастья нет, но есть покой и воля…
Ни один поэт в мире не создал филигранный мем такой всепобеждающей веры: «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать», – это написал только русский поэт. И это не просто фигура речи поэтической. В этой одной строке больше Национального, чем во многих декларациях, где на каждом шагу употребляются слова Россия, Родина, патриотизм и т.д.