Искатель. 2004. Выпуск №10
Шрифт:
– Рябинин, ты утверждаешь, что Амалия Карловна отравила двоих… Зачем?
– Как же…
– У тебя нет мотива преступления.
– Когда арестую, то узнаю и мотив.
– Сергей, надо наоборот: отыщи мотив, потом арестовывай.
Последние слова начальника мою память задели. Может быть, ему это не известно?
– Филипп Иванович, ее ведь уже подозревали в убийстве мужа.
– Но не доказали.
– Вы же знаете: отсутствие доказательств не означает, что преступления не было.
– А ты
– Что с ним случилось?
– Он умер.
– Как - умер?
– Лег спать и не встал.
35
Майор ждал в машине. Он ничего не спросил: ему хватило моего лица. Эмоции пишутся на нем, как прописи на чистом листе. Как их не прочесть, если отрицательные эмоции могут вызвать язву, гипертонию, астму?.. А прочел ли майор, что Амалия Карловна, видимо, приговорила меня к смерти, как и следователя, который вёл дело ее мужа?
– Санкции на арест не дадут, - глухо сообщил я, когда мы поехали.
Майор промолчал, потому что это предвидел. Отрицательные эмоции… Опасны те, которые пребывают в застое. Мои же находились в необъяснимом движении. Куда же они двигались? К деятельности. Те эмоции, которые начинают тобой двигать, вовсе не отрицательные - они перерождаются в злость. А злость - чувство здоровое.
– Что будем делать?
– спросил Петр, правильно решив, что тактику следствия надо менять.
– Ничего не будем делать.
– Это как?
– Будем сидеть и думать.
– Ага, - понял майор, притормозив у магазина. Туда он вошел пустым, а вышел с двумя отягченными полиэтиленовыми мешками. Видимо, Петр считал, что мышленье нуждается в усиленном питании. Объяснил он коротко:
– Пиво.
– Сколько бутылок?
– Десять.
– Куда такая прорва?
– Будем же думать…
Следующую остановку он сделал у рынка. Теперь майор вынес пакет небольшой, тоже объяснив:
– Сушеные лещи.
– Сколько?
– Десять штук.
По рыбе на бутылку. Я полагал, что теперь мы поедем в поселок, но майор остановился у хозяйственного магазина, к питанию отношения не имеющего. Из него он вынес аккуратную коробку, которую приоткрыл: две кружки из темной глины, увесистые, с ручками, похожими на бублики. Майор дал справку:
– Не из стеклянных же банок пить.
Во всякие предвиденья и наития я не шибко верю: особенно после проверки фокусов Амалии Карловны. Но тут как бы увиделась третья пивная кружка - нужна третья. Зачем? Потому что в России пьют на троих? Не верю в наитие… Забегая вперед: ведь сбылось, и третья кружка потребовалась…
Вернувшись, мы открыли все окна и сели за стол, аскетичный и строгий, как у бомжа. Две бутылки
– Петр, работаем путем спора, в котором рождается истина. Пиво-то какое?
– «Жигулевское». С чего начнем?
– С начала. Пропал труп из могилы.
– Сергей, разве это начало? А не смерть Висячина?
– Расследование началось с эксгумации. Вопрос: кому понадобился труп?
– Дериземле.
– Петр, зачем ему?
– Не ему, а тогда кому?
Пиво я пью редко, поэтому мои очки затуманились после одной бутылки. Лещ раздражал длинными костями, к которым прилипли лепестки сухого мяса. Оно и хорошо: пока сосешь, приходят мысли.
– Петр, лучше начать с причины смерти. Висячин отравлен. Значит, труп нужен для того, чтобы скрыть следы отравления.
– Значит, кому?
– Тому, кто отравил.
– А отравил кто?
– Мы не знаем.
Майор достал по второй бутылке и по второму лещу. Я не уверен, что пиво способствует мышлению, но беседе оно способствует.
– Петр, отравил тот, кто нанял Дериземлю выкопать труп.
– А сперва нанял Дериземлю отравить Висячина.
– Потом отравился и сам Дериземля.
– Они же были друзьями, - пресек я вольную цепочку рассуждений.
Нужен был иной ракурс. После второй бутылки я нашел его, потому что в голове делалось легко, как у птицы в полете.
Потому что пиво - это легкий алкогольный напиток.
– Петр, оба отравлены одним ядом. Висячину подбросили отраву в рюкзаке, Дериземле на бережку. Вывод?
– Дело рук одного и того же человека, который разбирается в ядах.
– Правильно. Значит, Амалия Карловна, - заключил я.
– Есть закавыка. Если она отравила, то зачем же помогла найти труп Дериземли?
– Объяснимо. Днем позже, днем раньше труп бы всплыл. А тут ей слава. И, наверное, думала, что стрихнин речка вымоет.
После третьей бутылки ко мне пришла радость вместе с хорошей мыслью. Вот мы сидим и размышляем, доверяя разуму, а не сердцу, которому люди доверяют чаще. А почему? Ведь чувства склонны к ошибке. Разум, даже напившись пива, остается трезв.
– Петр, нам известно, что ясновидящая посылала через Ольшанина деньги… За что?
– Например, Дериземле за извлечение из могилы Висячина.
– А Висячину за что?
– Намою-ка я свежих огурцов, купил.
Я согласился. Ольшанина из подозреваемых мы выбросили начисто. Зря майор перебил огурцами ход наших мыслей. Правда, этот ход стал несколько прерывисто зигзагообразен, но и хорошо, потому что за проблему мы как бы брались с разных концов.
– Петр, кроме закавыки есть и загвоздка. С деньгами. Мы смотрим на них, как на плату за последние, так сказать, криминальные события. А Ольшанин говорит, что Амалия платила отравленным давно и постоянно. За что?