Искатель. 2014. Выпуск №4
Шрифт:
— Я теперь следователь.
— Уважаю метаморфозы! — бороденка дернулась вверх. — Прямо, как у Овидия! Такое непременно надо обмыть. Зря отказываетесь. Ведь никого нет. А то бы за научный атеизм!
— Сдавал я его. Да уж, честно говоря, забыл к чертовой матери.
— Счастливчик же вы! А я-то здесь каждый день. И вот что скажу. Научный атеизм — это когда людей по-научному дурят.
— Каких таких людей? — спросил Афанасий.
— Заладили, каких, каких людей? А студенточек восемнадцатилетних не хотите? В личной машине и за город в лес.
— А Вороненков как на это смотрит?
— Вот он-то и есть самый крупный специалист. Так вы его за разврат решили?
— Да нет, я по другому делу. Машину у него угнали.
— Вот беда-то. А как же зачеты? Ну, так и надо! Я и сам хотел ему шины проколоть. Да кто-то порезвее оказался.
— Машина-то вроде нашлась. Опознать ее надо. Где Вороненков?
— Свою мутотень студентам читает.
— Ну, я тогда пойду подожду его. А, тебе желаю бороду до полу отрастить.
— До полу нельзя. Ноги будут вытирать.
— Ну, тогда до пояса.
Следователь поднялся этажом выше. Коридоры были пустые. Остановился у чуть приоткрытой двери аудитории. Оттуда доносился дребезжащий голос лектора:
— В конце пятидесятых в Тамбовской области широко проявили себя так называемые молчальники. Молчит, и все. Вот так. Эти сектанты повыходили из колхозов, отказывались голосовать, стали жить своим подсобным хозяйством и ждать второго пришествия Христа. Вот, ты приходишь к нему, а он с тобой не разговаривает, словно воды в рот набрал. И отгораживается от тебя — крестным знамением, крестным знамением, крестным знамением…
В аудитории раздался смех.
— Совсем не смешно. Побьют такого молчальника, он в милицию не заявляет. Скажет, Бог наказал. Самого, если в милицию заберут, он и тут молчит. Спросят фамилию — только крестится.
Студенты снова рассмеялись.
Комлев приоткрыл дверь, стараясь привлечь к себе внимание лектора. Как только аудитория заметила милиционера, она зашлась таким хохотом, что зазвенели стекла в окнах.
— А вот и пришествие Христа, — крикнул кто-то. Увидев Комлева, лектор выразительно повел глазами в его сторону и скороговоркой бросил аудитории:
— Скоро звонок. Займитесь своими делами. А то ко мне тут пришли.
Зал зааплодировал и погрузился в настоящую ржачку. Вороненков быстро сбежал с кафедры и направился к двери.
— Вы ко мне по поводу машины? — спросил он милиционера. Нижняя скептическая губа его пошла вперед.
— Да, обнаружили одну. Надо посмотреть, ваша ли? Располагаете временем?
— Конечно, — засуетился Владлен Иванович.
— Ну что же там? — нетерпеливо прошипел эксперт, посверкивая глазами.
— У уважаемого профессора лекция шла. Он про молчальников рассказывал, — проговорил Комлев.
— Про кого, кого? — переспросил водитель, нажимая на стартер.
Машина тронулась.
— Про молчальников. Вот, кстати, если б машину угнали у них, то они заявлять в милицию не стали бы. И мы бы с тобой не колупались по городским окраинам. Так? —
— Да вы что?! Верните немедленно мне мою «Волгу»!
В машине воцарилась тягостная тишина.
Водитель нажал клавишу магнитофона, лежащего между сиденьями. Раздался хрипловатый голое Галича:
А молчальники вышли в начальники, потому, что молчание — золото. Промолчи — попадешь в первачи! Промолчи, промолчи, промолчи!..Песня закончилась. Водитель щелкнул магнитофоном.
— Не талантливая песня, — поморщился Вороненков. — Поразвелось у нас этих. Бардов. Менестрелей.
И совершенно ни к месту уже вдруг добавил:
— Где мансарда, там чердак. Где два барда, там бардак.
— Не в бровь, а в глаз, гражданин профессор! — сказал водитель.
— Доктор наук. Член парткома, — с гордостью доуточнил Вороненков.
Афанасий нащупал в кармане карточку со стенда и подумал:
«Ну и компания у вас, Людмила Ивановна… С перевернутыми мозгами!..»
Минуя приподнятый шлагбаум, въехали на кладбище. По сторонам замелькали памятники в белых снежных шапках, черныши-кресты, пятиконечные звезды, угольчатые мраморные глыбки.
«Вот здесь лежит и отец, — защемило в груди Комлева. — Уже четыре года, как его нет, а все не могу найти времени проведать его. То — комсомол, то — милиция. Засосали неотложные дела». Чуть было не скомандовал водителю: «Притормози».
Проехали в самый конец кладбища и остановились у зарывшейся капотом в снег салатной «Волги». Здесь было холоднее, чем в городе.
— Она! — выкрикнул Вороненков, судорожно дергая дверную ручку.
— Не спешите! Там же следы! — предупредил Комлев.
— Понимаю. Понимаю, — Владлен Иванович осторожненько опустил на снег свои худенькие ножовки.
— Подвинься, генацвали, — сказал эксперт, отодвигая его со своего пути. — Стой здесь пока. Следов нам не путай, — посмотрел в сторону украденной машины, на заднем стекле которой выделялась прочерченная пальцем надпись «НЛО». — Поздравляю! С пришельцами дело имеем. Для науки, наверно, интересно.
— Особенно для атеизма, — поддел Афанасий, доставая из портфеля бланк протокола.
— Вы на пришельцев это дело не спихивайте. Я в них не верю, — сказал Вороненков, потряхивая мокрым ботинком.
— Кацо, так она без колес! Ты как ездил на ней? — спросил криминалист, присев.
— Как без колес! — ойкнув, шумнул Вороненков, и, несмотря на запрет, кинулся к «Волге».
— Изрядно подраздели, — констатировал следователь.
— На чурках стоит, — сказал эксперт.
От машины доносились писклявые выкрики Вороненкова;