Искатель

Мамбурин Харитон Байконурович

Я атаковал без остановки, постоянно передвигаясь с места на место, не давая оторопевшим людям, которых китайский наймит обрек на смерть, ни секунды на передышку. Глаза, горло, кисть руки, внутренняя часть бедра, брюшина, укол в солнечное сплетение, только короткие режущие удары. Первоочередной целью были наиболее боеготовые, не паникующие, не смотрящие в сторону выхода и не двигающиеся к нему. Во вторую очередь те, у кого всё-таки был огнестрел. Таких людей я атаковал ровно тем же удобным способом, которым воспользовался и уйгур — попадающимися мне под руку бутылками.

На

бой это слабо было похоже, скорее на казнь. Я, прорвавшись ко входу, вырезал там всех живых, а затем начал продвигаться в зал. Когда бандитов, или кто это здесь был, осталось только четверо, они догадались спрятаться за продолжающим сидеть уйгуром, обнимающим двух сжавшихся и рыдающих девиц. Лицо человека, напоминающего ну очень крепкого и сурового китайца, исказилось в гримасе предвкушения при взгляде на меня. Мол, что будешь делать?

Я пристрелил их быстрее, чем ставший внезапно серьезным наёмник успел отшвырнуть от себя девушек, а затем, глядя ему в глаза, отбросил пистолет.

Для него не пришло время. Пока.

— Как говорил ранее, у меня к тебе есть вопросы, — сухо уронил я, — Но здесь еще есть посторонние.

— А ну валите!! — тут же рявкнул куда более собранный человек на истерящих девчонок, от чего их, чуть не захлебнувшихся воплями, вынесло на сцену и за неё. Видимо, в гримерку. Понятливые оказались.

Да, теперь можно было поговорить. Существовал шанс, что сюда спустятся те, кто сторожил снаружи, но он был невысок.

— Ты сказал, что являешься неприличным человеком, мечник, — хрустнул шеей «надевший черное», вставая на ноги, — Я, к твоему сведению, тоже. Разговора не будет, пока. Давно я не дрался с такими как ты…

— Ты мне не нужен нарезанным на сашими, уйгур, — медленно покачал я головой, отбрасывая катану и снимая плащ, — Обойдемся без фокусов.

Мой жест и слова произвели чересчур сильное впечатление на наемника. Он испугался, даже сделал пару шагов назад.

— Высокородный…? — пробормотал он чуть ли не робко.

— Я не имею отношения к этим позерам, — качнул я головой, — Ты долго будешь болтать не по делу?

Вот тогда он разозлился. Даже не так — взбесился. Моментально, налившись яростью, чуть не лопнув от неё на первом же вздохе.

— АХ ТЫ МАЛЬЧИШКА!!! — взревел китайский боец, кидаясь на меня со всей прыти своего почти двухсоткилограммового тела.

Чего я и добивался. Мечущиеся лучи света, насыщенные цвета, сломанные столы и разбросанные тела — идеальная ситуация для применения «пустоты».

Исчезнув с глаз летящего со всех ног бойца, я, сделав быстрый шаг в сторону, нанес ему беспощадный прямой удар в ухо костяшками пальцев. Далеко не настолько мощный, чтобы сдвинуть эту тушу в сторону, но это она и сама с успехом сделала, почувствовав ошеломляющую боль. Снеся несколько столов, здоровяк рухнул на чей-то кровоточащий труп и с ним в обнимку обрушил один из низеньких диванчиков, оказавшихся у него на пути.

Задолго до того, как я проглотил пропитанное Ки моего прадеда Снадобье, я думал о том, что делать, если

«надевший черное» не будет настроен сражаться с тобой, а будет нацелен убивать. В таком случае, он вполне может атаковать с целью взять тебя в захват, чтобы просто переломать так, как ему будет угодно. Нога всегда сильнее руки, борец всегда опаснее ударника, масса правит балом… исключений мало. Поэтому пришлось придумывать особый приём, чтобы было чем встретить таких энтузиастов. Правда, сейчас он мне не пригодился.

— Еще раз попробуешь показать мне атакующую свинью? Или сразимся нормально? — спросил я держащегося за ухо уйгура, вставшего на колено, — Или, может, ты с братьями никогда и не сражались, м? Просто валили всех подряд своими тушами, а затем смеялись над наивными простаками?

Кажется, я угодил в точку. Наемник встал и, периодически хватаясь за ухо и морщась, очень неуклюже принялся подходить ко мне боком, изображая боевую стойку. Не поверив в эту клоунаду, я позволил ему подойти поближе, чтобы, в один прекрасный момент, развести руки, лягушкой кинувшись на меня. Видимо, чтобы не убежал? Еще раз скрывшись в «пустоте» для чужих глаз, я высоко подпрыгнул, пропуская тушу под собой, а затем, приземлившись, с размаху въехал ему в уже поврежденное ухо. Издав натуральный визг, уйгур попробовал развернуть корпус, но добился только получения еще одного удара, попавшего в глаз. Отскочив, я принялся за ним наблюдать.

— Ага, значит, всё-таки, что-то можешь, — кивнул я своим мыслям, — Свиньей ты только притворялся.

С черепа наемника медленно сходила отсвечивающая металлом энергетическая пленка, прекрасно защитившая его от травмы глаза. Он встал, уже не изображая из себя теряющего голову от ярости низкопробного драчуна. Теперь это был сильный, предельно уверенный в себе и почти готовый к бою воин, собранный и серьезный.

— Я возьму тебя живым, — поведал он, — Кажется, нам с братьями за тебя заплатят очень много.

— Умнее ты не стал, — вздохнул я, — Что же, будем обходиться тем, что есть.

Затем мы столкнулись. Это уже был полноценный, правильный бой. Его удары против моих, сила, ловкость, опыт и Ки, умение перемещаться, наносить и принимать удары. Он был намного сильнее, с куда более крепким мышечным каркасом, но двигался даже медленней моего деда, позволяя мне танцевать вокруг этого человека, периодически пытаясь проверить на прочность его ноги лоу-киками. Сам йугур, уже продемонстрировавший, что владеет редкой разновидностью защитной техники, невозмутимо наступал, не обращая внимания на мои удары.

И, разумеется, не смог не попасться в ловушку.

Джигокукен, на мой взгляд, был техникой незавершенной. Усиленный удар, попадая по противнику, пробивал его защиту и частенько отбрасывал тело назад, но, при этом, энергия импульса Ки, проходящая через конечности и тело бьющего, усиливала удар, а затем бездарно рассеивалась в воздухе. Дополнив дедовский прием техникой, которой обучил Асуми, я получил куда более любопытный результат. Теперь…

…Ки детонировала после нанесения удара.