Искатели. Свидетели. Творцы
Шрифт:
О наших бойцах:
«…Они сидели поодиночке в глубоко вырытых окопах, защищенные откосами и растительностью. В ближнем бою необходимо было сражаться с каждой из этих «крепостей», обороняемых одним человеком».
Об их солдатах:
«…Несмотря на досадные неудачи, полки мужественно продолжали наступление, потери все возрастали. …В тот день дивизия потеряла убитыми и ранеными порядка 900 человек из обоих горно-егерских полков 4-й Горной дивизии.
Гора,
Война пронзила души и русских, и немецких солдат. А победила ее на самом деле та самая рыцарская человечность русского воина, свидетелем которой стал подросток Валя Свидерский.
Новороссийские новости, 15.04.2005
Выжить за краем жизни
Автор: Соня Ланская
– Перед вторжением фашистов в Новороссийск по городу ходили слухи, будто немцы – банда грязных оборванцев, которые давно поели у себя в Германии всех крыс. И каково же было наше удивление, когда немцы пришли! – рассказывает Валентин Свидерский, десятилетним мальчишкой побывавший в оккупации.
Оказалось, не все было хорошо с нашей пропагандой. В этом смысле Геббельс работал тоньше, показывая в немецкой кинохронике розовощеких русских солдат под Москвой и их же – худых, изможденных – под Сталинградом. Увидев первые достоверные кадры противника, можно было поверить и в последующие.
На самом деле фашисты тоже не имели достаточного представления о том, с кем им придется воевать. Поэтому в поход на восток они отправлялись с тщательностью туриста. А чтобы путешествие было достаточно комфортным, немцы не ленились таскать за собой мельхиоровые столовые приборы, изготовленные по спецзаказу гитлеровской армии, фаянсовую посуду со свастикой, которую, кстати, и по сей день находят в старых окопах в окрестностях Новороссийска. В прошлом году, например, в старом доме за печной кладкой были найдены не потускневшие от времени немецкие ложки со свастикой.
Что же касается продовольствия, то огромные его запасы вывозились со всей Европы. Выкачивали все съестное и у нас. Вездесущие пацаны наблюдали, как тюки, коробки и ящики сгружались с телег в подвалы 21-й школы. Там было все, что полагалось воевавшей армии: отличные лезвия для бритья, мыло, вакса, чтобы немецкий солдат всегда был «при параде».
– Я не раз наблюдал быт оккупантов, – вспоминает Валентин Евгеньевич. – Они никогда не воевали натощак. Вся жизнь их была построена по расписанию, где царил немецкий порядок. Уже после того, как немцы были выбиты из города, мы лазали с друзьями по блиндажам и окопам, русским и немецким. У наших-то все было попроще. Землянки, где по колено вода, неглубокие. Морская наша пехота не любила копать окопы, морской престиж не позволял. А вот немец на Колдун-горе сидел основательно: здесь окопы рылись глубокие, капитальные. И все обустройство в них свидетельствовало о комфорте. Там находили шерстяные одеяла, приличную посуду, сотни бутылок из-под лучших советских вин, шампанского, рома, коньяка.
Регулярно у немцев – баня и отдых. У них был заведен такой порядок: десять дней на фронте, то есть участие в боевых действиях, десять дней в доме отдыха, который
Уже после окончания военных действий в районе Станички пацаны, да и более предприимчивые взрослые, рискуя подорваться на минах, собирали все, что могло пригодиться для жизни. Очень ценными трофеями были колючая проволока, тесаные бревна, которые использовались при строительстве блиндажей. Кусок колючей проволоки стоил 200 рублей, это были большие деньги, если учесть, что булка хлеба в 1945 году стоила 90 копеек. Пацаны собирали и патроны, порох, свинец из винтовочных пуль, потом продавали охотникам. Не менее ценными были латунные гильзы от снарядов, это был очень дорогой материал. Годилось и оставшееся немецкое добро. Из немецких шерстяных одеял шили пальто.
Как-то не очень было принято писать о быте наших бойцов на Малой земле. Но и здесь на самом деле под непрекращающимися разрывами снарядов кипела жизнь.
Продовольствие для десантных соединений доставляли малыми судами из Геленджика. Долгое время не удавалось сохранять доставленное продовольствие и грузы от уничтожения противником. Имущество прятали под обрывом, а с моря закрывали стенками из ящиков из-под боеприпасов, наполненных морской галькой и песком. Сверху это все прикрывали брезентом и палатками. И только во второй половине лета появилась возможность пробивать штольни в отвесных обрывах.
Наших бойцов старались хорошо кормить. Дважды в день им доставляли горячую пищу – рано утром, пока солнце не взошло, и поздно ночью. Для этого были задействованы гужевые роты. Лошадей не было, а вот ослики оказались самыми подходящими для этой работы. Маленькие трудяги незаметно продвигались вдоль траншей, их всегда с восторгом встречали бойцы, стараясь защитить от немецких пуль и снарядов.
Осликов нагружали ящиками с боеприпасами или мешками с продуктами и пускали их вдоль траншей, ведущих на передовую, с одним вьюковожатым на несколько осликов. А грузчики, кладовщики ежедневно под прицельным огнем разгружали суда, обеспечивая прием продовольствия. Доставалось и вожатым, многие из них были ранены, убиты.
Обычно запас продовольствия имелся на 3-4 суток, а сухой паек на 7-8. Летом во многих частях для приготовления пищи использовали зелень, виноградный лист. Для бойцов в качестве лечебного настоя против куриной слепоты и авитаминоза готовили хвойный экстракт. А в 255-й бригаде морской пехоты даже организовали выпечку хлеба своими силами.
В дневниках участницы боев на Малой земле Марии Педенко, которые нашли друзья-однополчане уже после ее смерти, есть очень интересные описания жизни на осажденной земле. Мария была корреспондентом газеты «Полундра», выпускавшейся для наших бойцов.
Вот как она описывает один из эпизодов:
«Мы все время находимся под огнем. Как к нему ни привыкай, привыкнуть все же трудно. Но теперь, когда ослепительное южное солнце стало сильнее пригревать землю, казалось, что ни грохот, ни стрельба тебя словно не касаются.
В один из таких дней наши бойцы занялись ловлей рыбы. Вместо снастей прихватили гранаты. «Порыбачили» полчаса, зато потом притащили целый мешок рыбы. Мы стали варить уху. Повесили на рогаче ведро с водой, разожгли на полу политотдельского кубрика маленький костер, насыпали в ведро крупы и соли. Уха получилась необыкновенно вкусной. Открою секрет – это потому, что я добавила кусочек лука. Трудно, просто невозможно словами рассказать, что означал тогда этот кусочек свежего лука на Малой земле».