Исколотое тело
Шрифт:
Он помолчал, а потом добавил значительно:
– А если я не буду убежден, конечно, я тоже дам вам знать. До свидания, – и он вышел.
Десять минут спустя Флемингу сообщили по телефону, что Роберт Маколей покинул Перротс несколько минут назад и снова направился в поместье Килби, только на этот раз он двигался намного быстрее, чем обычно.
Следующий доклад последовал часом позже: Маколей отправился на мотоцикле в Пондовер. Он вернулся уже в седьмом часу вечера, сделав несколько покупок в магазинах в Пондовере, а затем еще преодолев тридцать пять миль до Солсбери. К багажнику его мотоцикла было привязано несколько пакетов. Содержание одного или двух пакетов было легко обнаружить, но, по крайней мере,
Как только инспектор Флеминг получил этот доклад от своего шпиона, чьим заданием было выполнять быстрые передвижения по дороге, он отправил сержанту Мэйтленду срочное указание – узнать, что делает Роберт за опущенными шторами.
– Мы подбираемся к сути, Мэйтленд, – сказал он. – Что-то должно случиться сегодня. Идите. Я буду ждать новостей здесь.
В начале девятого сержант Мэйтленд позвонил из почтового отделения, и Флеминг бросился к телефону.
– Это Мэйтленд, сэр. Боюсь, это лишь частичный успех, сэр. Но кое-что забавное происходит в Перротс.
– Кое-что забавное? Что это? – нетерпеливо воскликнул Флеминг.
– Что ж, сэр, это связано не с Робертом Маколеем. Это другой, Адриан. Он лежит на газоне, рыдая и, насколько я мог рассмотреть, пытаясь вырвать траву зубами.
– Вы смогли выяснить, что послужило этому причиной?
– Нет, сэр.
– Вы заглянули в кабинет Роберта?
– Только после того, как он поднял шторы, сэр. Я не мог подобраться ближе зарослей лавра в углу сада.
– Таким образом, вы понятия не имеете, что он делал в своей комнате?
– Нет, сэр. Конечно, у меня с собой бинокль, и мне открылся хороший вид после того, как он поднял шторы, но единственная необычная вещь, которую я смог разглядеть, это птичья клетка на столе.
– Птичья клетка? – удивленно воскликнул Флеминг.
– Да, сэр. Пустая птичья клетка.
– Пустая птичья клетка, – Флеминг задумался. – Пустая птичья клетка… Боже мой, Мэйтленд! – вдруг воскликнул он. – Отправляйтесь в «Три Голубя». Быстро. Бегите так быстро, как никогда раньше.
Он бросил трубку, бросился вниз по лестнице и сел в полицейскую машину. Через три минуты он добрался до «Трех голубей» и бросился в маленькую гостиницу. Мэйтленд, сильно запыхавшийся, явно только что прибыл. Он лишь начал расспрашивать хозяина, не случилось ли чего-нибудь.
– Что вы имеете в виду под «чем-нибудь»? – настороженно осведомился хозяин гостиницы, когда внутрь ворвался Флеминг.
– Мистер Лоуренс! – закричал он. – Мистер Лоуренс здесь?
– Нет, сэр, – ответил хозяин, радуясь, что ему задали вопрос, на который он может так легко ответить. – Нет, сэр, его здесь нет. Он вышел.
– Вы знаете, какой дорогой он пошел? Как давно он вышел?
– Он вышел около часа назад, сэр, на прогулку по пустоши. Он сказал, что его ноги нуждаются в разминке после недели, проведенной в тюрьме.
– По пустоши? По какой пустоши?
– Что ж, сэр, он направился к Садку, так что, полагаю, он имел в виду пустошь у Старого леса.
– Спрашивал ли его кто-то еще? – перебил Флеминг.
– О да, сэр. Молодой мистер Маколей – мистер Адриан – был здесь всего десять минут назад, задавая тот же самый вопрос.
– И вы сказали ему, так?
– Сказал. И мистер Адриан выглядел крайне странно, сэр. Весь белый и растрепанный, и галстук висел криво.
– Спасибо, спасибо! – воскликнул Флеминг, снова выскочил наружу и сел в машину; сержант следовал за ним.
– Вы понимаете, что это значит, Мэйтленд! – воскликнул он, выжимая сцепление. – Этот негодяй Роберт заставил Адриана думать, что Лоуренс жестоко обращался с канарейкой.
– И Роберта тоже, – пробормотал сержант.
– О да. Разумеется, мы его поймаем.
Больше не было сказано ни слова, пока они не достигли края пустоши. Начали опускаться сумерки, а пурпурное вересковое поле окрасилось в рыжевато-коричневый цвет. Сыщики постояли минуту, глядя на обширное пространство неровной болотистой местности, и услышали крик припозднившегося кроншнепа, скорбно прозвучавший вдали. Тогда Флеминг поймал Мэйтленда за руку и указал на фигуру человека, который появился на возвышенности и на мгновение стал виден на фоне вечернего неба, прежде чем снова скрылся на темном фоне вереска. Сержант снял с плеча бинокль, который он всегда носил с собой, работая в сельской местности, и ждал еще одной возможности увидеть фигуру. Возможность представилась через полминуты, когда человек широко зашагал по другой возвышенности.
– Да, это Лоуренс, – сказал он после быстрой проверки. – На нем его шляпа, и он повернулся лицом к солнцу.
– Тогда вперед, – сказал Флеминг и спокойно двинулся по направлению к приближающемуся человеку.
Вероятно, они преодолели ярдов триста, около половины расстояния, когда увидели, что перед ними из зарослей вереска появилась темная фигура, и услышали пронзительный, взволнованный голос, кричавший что-то непонятное. В следующий момент Лоуренс появился в поле зрения и остановился. Крики прекратились, и человек, выскочивший из засады, внезапно выстрелил в Лоуренса. Тот повернулся и тяжело упал на землю, а затем снова поднялся на ноги. Теперь Флеминг был достаточно близко, чтобы видеть, что он отчаянно тянется левой рукой к правому карману своего пальто. Стрелявший снова скрылся в вереске, и вдруг из засады несколькими ярдами дальше выскочил второй человек, бросился к предполагаемому убийце и склонился над ним. Флеминг и Мэйтленд пробирались через вереск так стремительно, как только могли, но все равно двигались медленно. Тут не было тропы, а заросли вереска были густыми, высокими и жесткими. Им приходилось продвигаться не широкими шагами, а прыжками, и, прежде чем они подошли к месту засады ближе, чем на пятьдесят ярдов, склонившийся человек выпрямился и повернулся к Лоуренсу. Свет заходящего солнца на мгновение отразился в тусклом металле пистолета в его руке. Но Лоуренс тоже наконец достал пистолет левой рукой, и два выстрела прозвучали почти одновременно. Вышедший из засады медленно опустился на колени, а потом повалился вперед лицом, в то время как Лоуренс остался стоять с вытянутой левой рукой.
Детективы достигли места происшествия спустя несколько секунд и обнаружили Адриана Маколея лежащим на земле в глубоком обмороке. Роберт Маколей был мертв – пуля попала ему в лоб. Для него ничего нельзя было сделать, и они бросили свои усилия на приведение в чувство Адриана. Пока они были заняты этой задачей, на них упала тень; Флеминг поднял взгляд и увидел Джона Лоуренса, стоящего рядом с ними.
Тот прижимал носовой платок к своему правому плечу, его правый рукав был окровавлен.
– Как удачно, что я могу стрелять с левой руки, – спокойно отметил он.
Глава XXI. Реконструкция событий
Флеминг обнаружил Людовика Маколея и Ирен Коллис сидящими под большим буком на лужайке у Перротс. Людовик поднялся, и, когда он со спокойным достоинством пересек лужайку, глаза его были сухими.
– Адриан спит наверху, – сказал он, и Флеминг мягко ответил:
– Это лучшее, что он мог бы сделать.
Двое мужчин сели, Маколей медленно и спокойно, Флеминг – неожиданно тяжело. Он чувствовал себя подавленным и удрученным. Ему было отчаянно жаль человека, который едва не потерял обоих своих сыновей в один момент, и он не мог придумать способа выразить сожаление.