Искорка надежды
Шрифт:
Тристан ушёл вслед за родителями. Я притворилась спящей. Он взял меня за руку, легонько сжал её и мягко прикрыл за собой дверь.
Глава 27
Я смотрю на тётю, которая занимается смесью трав и порошков. Она трёт в ступке что-то хрустящее. Я осматриваю её: толстая коса перекинута через плечо, тёмно-синий сарафан и рубаха с белым рукавом. На запястье надет браслет из крупных белых бусин.
Украшение кажется знакомым, но боль в голове
— Тётя, — голос был тихим, но она меня услышала.
— Да? Пить? Тебе плохо? Открыть сильнее окна?
— Нет. Как ты?
Мы так давно с ней не общались. Дворцовая жизнь сковала нас своими цепями.
Колесо интриг и предательств закрутилось так быстро, что я перестала замечать близких мне людей.
— Всё хорошо. Занимаюсь любимым делом. Отдыхай, тебе нужно восстановить силы.
— Тётя, я хочу кое-что тебе сказать.
Она молчала. Она никогда не лезла в душу. От её природного обаяния хотелось самой всё рассказать.
— Я влюбилась. Но не в того. Я узнала, что он целовал невесту в библиотеке, и от этого начался пожар.
Слезинка скатилась с моей щеки.
— Кто он? — спросила тётя, присаживаясь на край кровати и беря меня за руку. Её ладонь была горячей, а моя — холодной и бледной, как у мертвеца.
— Каспиан, Ри, это Каспиан, — скулю я, закрывая лицо ладонями и ещё сильнее сворачиваясь в комочек.
— Ну, принцесса, стоит ли от этого плакать? — ласково спрашивает Ри.
— А как? Люблю одного, а замуж идти за другого? Не хочу так, — веду себя как капризный ребёнок.
— Ты же знала, что королева решает головой, а не сердцем. Как бы тебе ни было больно, как бы ты ни страдала, — тётя набирает больше воздуха, — вы не для друг друга.
— Он не любит Моргану.
— Сути это не меняет, дорогая, вы перворожденные. И никто не может занять ваше место.
— Я не хочу править. Не хочу интриг и сплетен. Я устала бороться и менять себя на корню. Ты не такой меня воспитывала.
— Милая, я воспитала правильную королеву. Умную, храбрую и сильную. Ты не боишься идти наперекор родителям, ты думаешь головой и пытаешься полюбить Тристана. Другая бы на твоём месте давно сломалась. В тебе горит огонь. Так будь же огнём.
— Он чуть не сжёг меня.
— Твоя мать поступила недальновидно, но кто мог знать, что Земля не обладает таким магическим притяжением? Люди на Земле обычные, и ты была обычной.
— Я хотела спросить у тебя, — она не очень красиво шмыгнула носом и утёрла его тыльной стороной ладони, — к тебе многие приходят. В кого влюбился первый генерал?
Она отвернулась, смотря на пестик и ступку.
— Я не знаю, слуги шепчутся, пажи в ужасе, гвардейцы часто приходят на перевязки после тренировок. Вот и всё.
Мне не верилось, что это всё не могло дойти до человека,
— Тётя, — подозрительно прищурилась я, — откуда у тебя браслет? Он кажется мне знакомым.
— Это? А, кто-то подарил. Я уже не помню.
Зато я прекрасно помню. Помню как украшение с такими же камнями цвета молока, Хант просил завернуть в коробку.
— Тётя! Святые огоньки лампадок! Так это в тебя…
Я не успела договорить, тётушка шикнула и приложила палец к губам.
— У стен могут быть уши. Даже если стены выложены из опалённого камня.
— Этот старый воин влюбился в тебя как мальчишка! — Улыбаюсь во весь рот, хоть и делать это тяжело.
— Фрея, его чувства так же обречены.
— Это ещё почему?
— Разница положений. Он — первый генерал, а я — всего лишь лекарь. Максимум я могу сделать ему перевязку и наложить швы. Всё.
— Но он же должен понимать, что оказывая тебе знаки внимания он даёт тебе призрачную надежду?
— Знает. Но я не хочу обманываться. Я хочу тихой и спокойной жизни. При дворе, будучи женой генерала, мне это будет недоступно.
— Всё настолько серьёзно? Замуж зовёт?
— Да. Он пылкий в своих чувствах. — Смущённо улыбнулась Ри.
— Ну а ты? Отвергаешь?
— Отвергаю.
— Но ты же тоже что-то испытываешь? Не говори. По глазам вижу. — Я вздохнула, — у меня такой же взгляд. Печально счастливый. Тёть, было бы так здорово вернуться на Землю. Никакого притяжения магии, повыходили бы с тобой замуж. Красота.
— Если бы одна болтливая девчушка не оказалась принцессой. — Улыбнулась Ри, и мне на душе стало теплее.
Услышав «девчушка» вспомнила о Жоржике и о том, что не смогу его накормить. Что я за друг такой, что оставляю голодным милую каменюку?
— Тётя! Выполни одну мою просьбу. Отнеси поднос с фруктами в библиотеку.
— Зачем?
— Надо. — Она смотрит на меня с подозрением, — ладно, помнишь, мы думали, что у нас дома завелся домовой? А это оказался кот.
— Допустим. — Кивнула Ри, поднялась на ноги и подойдя к столу продолжила тереть содержимое ступки. — Хочешь сказать, что в библиотеке завелся домовой?
— Ну, кто-то же пугает местных, — неопределённо жму плечами.
— Авантюристка, — смеётся тётя и ёжится от резкого порыва ветра. — Хорошо, я отнесу фрукты в библиотеку.
— Только никаких лимонов.
— Почему?
— Ну, а тебе бы понравился в гостинце кислый лимон?
Тётя снова усмехнулась, и я почувствовала себя десятилетней фантазёркой. Но теперь даже самые смелые фантазии могут сыграть со мной злую шутку.
— Отдыхай, — сказала тётя Ри, целуя меня в лоб. — Полежишь здесь до дня помолвки. Никто не потревожит тебя. Выздоравливай.