Искра божья
Шрифт:
— Трогай! — скомандовал он, придерживаясь руками за хлипкие плечи старца.
Енох тяжко вздохнул и с трудом передвинул ноги.
— Раз!
— Два!
— Три!
— Четыре… — контийцы, заливаясь смехом и сыпля остротами, дружно считали пройдённые Енохом шаги.
Когда старик в десятый раз передвинул ноги, ловкий Игнацио поставил ему подножку, и Енох со стоном полетел вперёд на жёсткие камни. Сеньор Жиральдо, готовый к подобному повороту дела, вовремя спрыгнул на землю, избежав печальной участи несчастного скакуна.
—
Старик медленно поднялся с грязных камней мостовой и, потирая ушибленные колени, заискивающе улыбнулся Жиральдо Федериче:
— Довольны ли вы мной, сеньор?
— Становись на карачки, почтенный Енох, сейчас узнаешь.
Тяжко вздыхая и охая, старик опустился на четвереньки, повернув к разодетому главе совета тощий зад. Жиральдо размахнулся и от всей души залепил Еноху смачный пинок, выбив от усердия большой палец на своей ступне.
— Ах, дьяболлово отродье, — зашипел приплясывающий на одной ноге сеньор Жиральдо, — ну я сейчас устрою тебе!
Члены городского совета схватили несчастного старика подмышки и потащили к фонтану. Енох тихо молился своему богу и плакал. Молчаливые джудиты споро расступились перед контийцами, освобождая им проход к воде. Старика подтащили к фонтану и, раскачав, с хохотом забросили в чашу.
Глава 29. Красотки Луизы Обиньи
— Эй, дружище, ты всё ещё грезишь мечтой полюбоваться на красоток сеньоры Обиньи? — с ленивой задумчивостью спросил Пьетро у Джулиано.
— Конечно, о чём речь! — де Грассо радостно подбросило с тюфяка.
— Я с вами! — проревел Ваноццо, натягивая панталоны на мясистые ляжки.
— Хо-хо, сеньор кабанчик, — Пьетро с сомнением прищурился, — не уверен, что фокус, который подходит нам с Джулиано, годится и для тебя.
— Что ещё за фокус? — поинтересовался де Грассо.
— Видишь ли, — доверительно начал Пьетро, приобнимая юношу за плечи, — просто так никто тебя в школу Обиньи не пустит — матушка при рождении пришила лишнее, — Пьетро небрежно указал рукой на гульфик де Ори. — Но если переодеться в женское платье и сбрить усы, то небольшой шанс у нас есть…
Ваноццо фыркнул и покрутил пальцем у виска. Де Грассо в задумчивости почесал свою шикарную растительность под носом, взвешивая все за и против.
— Не, давай без меня, — решительно заявил он.
Глядя на серьёзные решительные лица приятеля, низенький фехтовальщик не удержался и захохотал.
— Шучу, Ультимо! Будь на тебе хоть трижды платье герцогини, только слепой не распознает в такой орясине благородного дона. Про Ваноццо я вообще молчу, — Пьетро скорчил хитрую мину. — Идёмте, есть у меня идея получше.
Маленький фехтовальщик привёл друзей в свою комнату и, приподняв одну из плиток пола, достал крошечную
— Опять жевать корешки? — с кислым видом поинтересовался Джулиано.
— Лучше! — радостно объявил приятель. — Это Глаза Кипиды. Съешь парочку, и даже матушка родная тебя не узнает.
Распутав ткань и открыв крышку ларчика, Пьетро высыпал на ладонь крупные розоватые ягоды с тёмно-шоколадными бугорками на месте отпавшей завязи.
— Ну-у, не знаю, — с сомнением в голосе протянул Джулиано, — в прошлый раз я от твоей дряни чуть не отправился на встречу с апостолом Петром.
— Не дрейфь! Ягодки лишь накладывают морок: ты останешься собой, но всем будет видеться грудастая нимфа.
— А мой дон Дигидон от этого точно не отвалится? — спросил Ваноццо, задумчиво почёсывая в паху.
— Всё будет в порядке, я уже пробовал, — заверил друзей де Брамини.
— И как долго продлится их действие? — продолжил сомневаться де Грассо.
— По традиции — до полуночи, — Пьетро широко улыбнулся. — С первым ударом колокола знойная красотка превратится в небритого вонючего мужлана!
— Ты не боишься, что за подобные фокусы Псы господни отправят тебя на костёр? — поинтересовался Ваноццо, в задумчивости катая ягодку между большим и указательным пальцем.
— Я никого силком с собою не тащу, — деланно насупился де Брамини. — Если вам не интересно бесплатно посмотреть на толпу голых девок — оставайтесь в школе.
— Ладно, давай свои ягодки, — решился Джулиано.
Пьетро вручил каждому приятелю по две розовые горошины и спрятал оставшиеся обратно в тайник. Переглянувшись, воспитанники де Либерти дружно закинули Глаза Кипиды себе в рот. Сладкий, с кислинкой сок защекотал язык и нёбо.
Подождали.
— Мне кажется, твои ягоды испортились, — пробормотал Джулиано, внимательно оглядывая себя в поисках каких-либо изменений.
— Не может быть, они свежие. Просто ты длинный, и до тебя доходит, как до Писсанской башни.
Джулиано поднял глаза на Пьетро и остолбенел. Перед ним стояла миловидная сеньорита с пышным бюстом и округлыми бёдрами. Одежда на фехтовальщике не изменилась, впрочем, как и длина волос, но все формы сделались плавными и мягкими. Из лица ушла угловатость. Губы налились соками. Хитрые глаза окружили опахала ресниц.
Пьетро тоненько захихикал, указывая миниатюрным пальчиком на Ваноццо:
— Ну ты и корова! — насмешливый голосок приятеля оказался поразительно высоким. — Повезло — родился с колотушкой между ног. Иначе пришлось бы уходить в монастырь. Сомневаюсь, что кто-нибудь позарился бы на такое счастье.
Ваноццо закрутился ужом, пытаясь разглядеть себя со стороны. А посмотреть там было на что. Перед Джулиано вертелась пухлая деревенская кладуха с широким тяжёлым лицом-свёклой и массивными икрами. На одну грудь де Ори теперь можно было положить голову, а второй прикрыться.