Искра божья
Шрифт:
Монах пригубил воды и невольно поморщился. Джулиано неспешно опустошил вторую кружку и медленно наполнил её в третий раз. Красная струя вспыхнула рубинами в тусклом закатном луче, сочившемся в узкое подвальное окошко.
— Эх, Дьяболла-искусительница! — прошептал отец Бернар в сердцах и долил вина к себе в воду.
Перекрестив вино, монах жадно припал губами к кружке и одним духом замахнул в нутро её содержимое. Его красное лицо тут же расплылось в довольной улыбке.
— Прости мне, господь, сей грех, ибо страдаю я во имя спасения жизни Джулиано де Грассо. Аминь, — провозгласил
Через четверть часа мальчишка принёс Джулиано блюдо с тушёным кроликом и бобами, тарелку с горячим хлебом и ароматный козий сыр. Изголодавшиеся путники с аппетитом навалились на снедь.
Покончив с трапезой, Джулиано отодвинул тарелку, сытно рыгнул и потянулся. Его неосторожный жест пошатнул кувшин с вином, который шустрый подавальщик как раз в это время проносил мимо. Вино плеснуло алой волной и расплылось багровыми потёками по малиновому дублету молодого незнакомца.
— Сеньор, руки-крюки! Я требую, чтобы вы извинились! — за спиной Джулиано раздался слегка нетрезвый голос облитого человека.
— Прошу вас, хозяин, — проскулил его слуга, молитвенно вскидывая ладони перед собой, — довольно с нас неприятностей! Ваш отец строго-настрого наказывал вам…
— Молчи, подлец, когда разговаривают два благородных человека! — незнакомец с размаху ударил слугу в ухо. Подросток пошатнулся, схватился за щёку и умолк.
— А вы сеньор, потрудитесь-ка извиниться!
— Де Грассо никогда не извиняется перед грубиянами!
Юноша встал, гордо выпятил грудь и расправил плечи.
— Мой меч сейчас заставит вас поступиться своими принципами! — заревел облитый мужчина, выхватывая стальной клинок из ножен.
Джулиано не требовалось долго упрашивать, и он тем же манером повторил движение незнакомца.
Видя, что дело запахло жареным, купцы повскакивали с лавок и бочком двинулись к выходу, худой монах, прикрываясь широким подносом, юркнул в ближайший угол точно мышь.
— Сеньоры, пожалуйста, успокойтесь! Вы перебьёте мне всю посуду, — не слишком искренне воскликнул хозяин гостиницы. Он уже подсчитал в уме неминуемые убытки от грядущей потасовки и теперь прикидывал, как на них получше навариться. — Только не убивайте друг друга насмерть! Побойтесь бога и деву Марию!
— Я видел, как вы толкнули разносчика! — продолжал настаивать мужчина, угрожающе нацелив меч в грудь Джулиано.
— Нет, хозяин! — вмешался прыщавый слуга, потирая ушибленное ухо. — Могу поклясться на библии: этот человек задел мальчишку случайно. У него и в мыслях не было оскорбить вас.
— Молчи, каналья! Позже с тобой разберусь! — огрызнулся незнакомец.
— Что ж, сеньоры, я готов исправить возникшее между нами недопонимание, — вмешался Джулиано. — Теперь всё будет предельно ясно.
С этими словами де Грассо схватил со стола уполовиненный кувшин и с размаха запустил его в голову незнакомца. Разморённый жарой и выпитым порто, мужчина не ожидал такого финта. Он попросту не успел среагировать на летящий в него снаряд. Добротный глиняный сосуд ударил незнакомца точно в центр потного лба и разлетелся на несколько кусков, добавив багровых пятен на малиновом бархате. Мужчина качнулся назад
— Боже, сеньор, что вы наделали! — возопил хозяин гостиницы, воздевая руки к небесам.
— Разбойники! — взвизгнул откуда-то из-под стола прыщавый слуга поверженного горе вояки. — Это вам с рук не сойдёт! Уж мой сеньор найдёт на вас управу!
— С ним всё будет в порядке, — заверил отец Бернар, ощупав голову раненого, — полежит недельку у вас и отправится своей дорогой. Приложите ему на лоб холодный компресс из капустных листьев, и пусть слуга не забывает вовремя подставлять ему тазик.
Глава 3. Триумф Марка Арсино де Вико
Пустырь перед Аргиевыми воротами вечного горда Конта, украшенными триумфальной аркой древнего императора, до краёв переполняла разноголосая пёстрая толпа. Казалось, тысячи людей одновременно спешили этим утром попасть в благословенную столицу Истардского герцогства. Сотни карет, возов, телег и кибиток громыхали по бутовым камням, заложенным ещё в позапрошлом тысячелетии руками рабов и невольников, пригоняемых в Конт со всех уголков необъятной ойкумены. Множество конных всадников, бряцая парадной амуницией и сверкая на солнце дорогими нарядами, пробивалось через людское море. Высокородные дворяне беспрерывно покрикивали на простой люд, бестолково путающийся под ногами, и яростно орудовали короткими плётками, расчищая себе дорогу.
Джулиано смотрел на это вавилонское столпотворение с мальчишеским восторгом и долей благоговейного ужаса, присущего всякому провинциальному юнцу, впервые покинувшему отчий кров.
Отец Бернар, ранее неоднократно бывавший в столице и не понаслышке знакомый с бытовавшими тут порядками, пригнал их колымагу к бронзовым створкам с первыми петухами. Монах занял очередь за скрипучим возком смуглого цветочника и приготовился к долгому ожиданию.
С того времени миновало уже часа два, а вереница людей едва ли на треть продвинулась в распахнутые настежь ворота. Где-то в голове колонны постоянно вспыхивали жаркие споры. Истомлённые ожиданием люди хватались за ножи и дубьё в тщетных попытках осадить лезущих без очереди благородных донов.
— А что, сын мой, — обратился к соседу отец Бернар, — никак сегодня в Конте праздник?
— Так и есть, — отозвался человек, в очередной раз проверяя хорошо ли укрыт от солнца его нежный товар, — его высочество великий герцог Фридрих IX ныне чествует доблестного кондотьера Марка Арсино де Вико, вернувшегося из славного похода в безбожные асиманские земли. По Конту пройдёт парад из трёх тысяч кирасир в полной амуниции, тысячи рейтар и бессчётного количества пеших воинов во главе с капитанами северной победоносной эскадры. Вечером обещают катание по Ибру на кораблях, увитых гирляндами цветов, и большой фейерверк, — в конце восторженного повествования торговец заметно сник и погрустнел, — только боюсь, сеньоры, если и далее так пойдёт, то мы окажемся на площади Святого Федерико не ранее полуденного часа.