Искры гаснущих жил
Шрифт:
Губы мягко коснулись шеи.
А снаружи донесся шелест… крысы?
…крупные подземные крысы, некогда бывшие людьми.
Глава 23
Кейрен лежал, прижимая к себе женщину, которая мелко дрожала и отнюдь не от холода. Сейчас от нее пахло подземельем. Камнем. Сыростью. Затхлой сладостью подземного гриба, отчего-то вызывавшей ассоциации со смрадом гниющего мяса. И сквозь этот кокон чужих ароматов все же пробирался собственный запах Таннис.
Сталь.
Город.
Город остался наверху и сейчас представлялся чем-то несоизмеримо далеким. Да и существовал ли он вовсе, разделенный рекой, связанный мостами? С заводами и фабриками, пристанями, баржами, кривыми улочками и мощеными дорогами.
Кейрен слушал, как быстро всполошено стучит сердце Таннис. Ее дыхание было поверхностным и частым, а страх — явным.
— Все будет хорошо, — повторил он одними губами, но показалось — услышала.
Поверила ли?
Расслабилась, пусть немного, но все же.
У нее темные глаза и темные же ресницы. Их хочется потрогать, но Кейрен сдерживает желание. Он касается губами коротких прядок на затылке, слипшихся мягкими иглами, трогает носом шею, такую упоительно горячую, ловит мочку уха. И Таннис вздрагивает.
Кажется, страх уходит.
Теперь она злится. Точно злится. И выставляет локоть, пытаясь его оттолкнуть.
Нет, Кейрен не собирается ее отпускать, ни сейчас, ни позже, когда выберется на поверхность… а он выберется.
Должен.
Шорох, раздавшийся рядом, заставил замереть.
Шелест. Скрип, едва различимый ухом. Противный протяжный звук, словно стеклом по камню провели. И вдох замирает на губах. Цоканье когтей. Писк…
…темнота оживала звуками.
Ближе и ближе… что-то крупное, куда крупнее крысы, находилось рядом. Оно пыталось взобраться на камень, и скатывалось, но карабкалось вновь, цепляясь хрупкими ноготками. И Таннис, дернув за руку, потянула за собой. Она быстро и как-то беззвучно отползала вглубь пещеры.
Та же изгибалась и сужалась, еще немного и Кейрен застрянет.
Он полз, раздираемый противоречивыми чувствами. Разум требовал спрятаться или хотя бы перекинуться, а любопытство — задержаться.
Ненадолго.
И Кейрен поддался. Рука Таннис вцепилась в ногу и дернула, но Кейрен лишь головой помотал: он должен увидеть то, чего она так боится.
Увидел.
Темнота вдруг истончилась, пропуская существо, которое некогда было человеком. Давно? Пожалуй… возможно, предки его ушли под землю, спасаясь от Великой Чумы, а то и раньше, укрываясь в подземельях от нашествия псов… или обретались здесь еще в те незапамятные времена, когда город был лишь крохотной крепостью, одной из многих… как бы там ни было, но это создание принадлежало подземному миру.
Оно устроилось на краю пещеры, на каменном козырьке. Сидело на четвереньках, прогнув плечи и неестественно
Приоткрыв рот, тонкий, почти безгубый, подземник заскрежетал, зацокал.
Дернулся.
Прислушался.
Подался вперед и замер.
Кейрен задержал дыхание, проклиная себя за любопытство. Подземник вытянул тонкую лапу и, растопырив когтистые пальцы, провел по камню. Вновь прислушался.
Снизу раздался протяжный резкий свист, заставивший подземника отпрянуть. Он завис на козырьке, а в следующее мгновение исчез.
— Я тебя убью, — шепотом произнесла Таннис, когда смогла говорить. — Вот прибью за дурость и…
Она опять расставила локти и попыталась вывернуться, но Кейрен не позволил.
— Вдвоем теплее.
— Ну да…
Он прижал голову Таннис к плечу, и гладил, успокаивая, а она снова дрожала и тихо, нервно икала. Кулаки сжала, глупенькая, нож вытащила. Кого бить собралась?
— Я справился бы с ним, — Кейрен с трудом разжал ее пальцы. — Справился бы…
— С одним…
Верно, а внизу наверняка стая ждала.
От подземника остался запах плесени и гнили, резкий, острый, не хищника, но падальщика.
— Они по одному не ходят, — всхлипнула Таннис. Отпустив нож, она схватилась за свитер Кейрена. Бедная бестолковая девочка, как она вообще решалась под землю спускаться? — Всегда стаей… а стаи крупные… они…
— Все закончилось…
— Ничего не закончилось, — с неожиданной злостью произнесла она и оттолкнуть попыталась. Сильная. Но Кейрен сильнее. — Они так просто не уйдут.
Это Кейрен уже понял.
— Ничего. Подождем, пока уйдут.
— А сколько ты продержишься? — в темноте не видно ее лица, и Кейрен разглядывает его кончиками пальцев, жалея, что слишком они грубые. Он помнит ее плоские скулы и крупный рот, губы шершавые, обветренные. Подбородок упрямый. И курносый нос с веснушками, бледными, выцветшими.
Она говорила, что в Нижний город редко заглядывает солнце.
— Столько, сколько понадобится.
Сутки точно.
Если повезет, и дольше… почему его не ищут? Или ищут, но…
— Расскажи, — попросил Кейрен, проведя ладонью по напряженной спине.
— Ты… меня лапаешь?
— Я тебя успокаиваю.
— Ну да…
Снова злится. Она забавная. Диковатая и… живая. Не прячет эмоции за маской приличий. Не притворяется кем-то иным, но…
— Успокаивает он, — Таннис попыталась отодвинуться, но пещера была слишком узкой. — Много вас таких… успокаивающих. Грент вот тоже… успокоить норовил. Едва не упокоил.