Искры на ветру
Шрифт:
— Будьте моими гостями, угощайтесь! — проговорил торговец, пытаясь завязать широкий передник там, где должна быть шея, — Повар в торговом доме Хельмара оказался столь искусен, что я не мог не захватить в дорогу его замечательных перепёлок.
Сказав это, он ловко схватил одну из тушек пальцами и принялся деловито объедать мясо с крохотных косточек.
— А чем они покрыты? — Маркус осторожно взял перепёлку за ножку и понюхал.
— Соус… — отозвался Гант. — Мёд и, кажется, апельсин. Может быть, что-то ещё, но повар предпочёл оставить это своим личным секретом. Могу его понять. О боги, от одной мысли, что ещё нескоро доведётся такое попробовать, в жилах стынет кровь!
Маркус
Когда птичьи тушки сменились горкой крохотных косточек, Гант постучал кулаком по стенке сзади себя, и блюдо забрали. Но вскоре ему на смену принесли десерт: пышный яблочный пирог, от которого исходил необыкновенный аромат. Маркус определил его как запах корицы, что было неудивительно: кто как не торговец специями мог позволить себе есть пироги с яблоком и корицей когда вздумается?
Маг ожидал, что Гант будет неспеша наслаждаться десертом весь оставшийся день, однако вскоре они с Тиберием уже изумлённо наблюдали, как пирог стремительно исчезает. Торговец отправлял в рот кусок за куском, то и дело сочувственно предлагая гостям попробовать хоть кусочек, но каждый раз ответом ему был вежливый отказ. Маг и аэтиец полностью насытились ещё перепелами, хоть и съели каждый вдвое меньше, чем торговец.
Когда пирог иссяк, пришла пора следующей бутыли вина, которую участливо подали слуги.
— Ну, вот теперь и поговорить можно, — Брюммер Гант испустил полный блаженства вздох и потянулся, развалившись на подушках. — Предлагаю растянуть эту бутылочку до ужина, а там уже и поглядим. К вечеру должны будем добраться до одного совсем недурного постоялого двора…
При слове «ужин» Маркус и Тиберий переглянулись, и каждый из них понимал, что подумал другой. После столь обильной трапезы одна мысль о еде вызывала дурноту.
Вскоре, на одном из перекрёстков к обозу действительно присоединились наёмники, которые выглядели довольно необычно, как показалось Маркусу. Их было семеро, каждый носил узкополую шляпу с пышным павлиньим пером и зелёный плащ с изображением меча, обвитого шипастым стеблем. Тот же из них, что восседал на белом жеребце и представился Айденом, капитаном наёмничьего отряда «Терновые клинки», носил сразу три пера на шляпе и золотую окантовку на плаще. Его лицо было по-юношески безупречным: ни шрамов, ни даже морщин, и на первый взгляд он вовсе не производил впечатление, будто способен командовать этими суровыми людьми.
— Какая пёстрая компания, — задумчиво проговорил маг, поглядывая в окно через полупрозрачную занавеску.
От сладкого вина сознание приятно помутнело, и хотелось поговорить. Ради этого комментария обычно учтивый Маркус даже перебил Тиберия, который рассказывал об устройстве высшей школы в Алестии, где он учился. Впрочем, аэтиец был этому нисколько не возмущён, а воспользовался паузой, чтобы промочить горло, ведь он уже почти полчаса непрерывно говорил.
— Разве что для местных, — мягко заметил Гант, — если вам доведётся побывать в Акканте или даже в моих родных краях, Эхлаане, то вряд ли что-нибудь в Энгате сумеет смутить вас своей пестротой. Скажу по опыту, лучше умелый воин, который одевается как шут, чем бестолковый шут, что пытается выдать себя за воина. И уверяю, пока люди капитана Айдена безупречно знают своё дело, пусть хоть целого павлина на голову наденут, мне будет совершенно плевать.
— А не слишком ли их капитан молод? — спросил Тиберий, отхлебнув из кубка. — Остальные наёмники выглядят куда как более суровыми ребятами.
— Для эльфа — возможно, — хитро прищурился торговец, —
— Удивительно видеть эльфа наёмником, — усмехнулся Маркус. — Впрочем, один мой друг-эльф держит таверну в порту Вальморы, так что стоит ли удивляться.
— Признаться, когда судьба столкнула меня с ним впервые, я тоже сомневался. Не привык, знаете ли, тратить деньги без гарантий. Сдался я лишь когда он заверил, что лично сопроводит мой обоз в столицу и сделает значительную скидку, но и тогда сомнения меня не покидали. Но потом мы проезжали мимо Северной пущи…
Брюммер Гант наполнил кубок, тут же наполовину опустошил его, довольно крякнув, и продолжил:
— Там на нас напали эльфы.
— Неужели! — изумился Тиберий.
— Клянусь золотыми зубами провента Лукредо! Уж не знаю, за какой надобностью им специи, но как только в это самое окно влетела стрела, меня прошиб холодный пот! И вонзилась она, кстати, в ту самую подушку, на которой вы, Маркус, сейчас сидите.
Нервно улыбнувшись, маг вытащил из-под себя бархатную подушку и отложил в сторону.
— О боги, как же я перепугался. На улице послышались крики, лязг, грохот… А потом всё стихло. Когда кто-то открыл снаружи дверь, я, простите, был готов обделаться, но то оказался капитан Айден. С брызгами крови на лице, широкой улыбкой и гордостью в глазах. Он пригласил меня выйти и посмотреть, что опасность миновала, и, хоть я и отнекивался, но этот эльф оказался красноречив, как дьявол! Разумеется, от увиденного зрелища, меня вывернуло, но я оказался настолько впечатлён, что по прибытии в столицу не только выплатил ему полную сумму, но и щедро добавил сверху. Пусть никто не скажет, что Брюммер Гант не умеет быть благодарным!
— Похоже, эти наёмники действительно знают своё дело, — вздохнул Маркус. — Надеюсь, нам не придётся убедиться в этом лично.
Ему не особенно нравились истории о кровопролитии, пусть даже они заканчивались хорошо. Опустевший кубок он поставил на пол, от сладкого вина во рту появлялся противный кислый привкус.
— Из тех, с кем мне приходилось работать — эти лучше прочих, — согласился Гант. — Видите ли, услуги «Терновых клинков» высоко ценятся, а потому не всегда удаётся их нанять, не говоря уже о том, чтобы нас сопровождал сам капитан Айден. Смею предположить, в этот раз удача на моей стороне, к тому же я приобрёл столь любопытных попутчиков. Вы, Тиберий, помнится, говорили о школе?..
К вечеру обоз добрался до постоялого двора, где восторженный Гант уничтожил целое блюдо варёных раков со сладкой горчицей, с удовольствием запив всё это пятью пинтами пшеничного пива под изумлённые взгляды Маркуса и Тиберия, которые ограничились парой мисок похлёбки. В те нечастые минуты, когда торговец переводил дух и отвлекался от еды, он сочувственно смотрел на попутчиков, и снисходительно приговаривал, что аппетит к ним ещё придёт.
Следующая неделя в сознании Маркуса слилась в один бесконечно тянущийся и совершенно невыносимый пир. С тяжестью в животе он засыпал, она же сопровождала его сразу после пробуждения, но страшнее было то, что однажды поутру маг заметил, как туника стала жать ему в поясе. «Мало мне седины, не хватает только растолстеть!» — с ужасом подумал он и зарёкся с этих пор объедаться, даже по большой просьбе торговца, который, похоже, видел какую-то особый знак расположения в том, чтобы откармливать гостей на убой.