Искры на воде (сборник)
Шрифт:
— Тебе чаю или квасу? — спросила Лиза.
— Дай квасу, а лучше водки налей, — сказал отец, садясь на лавку.
— Да что случилось?
— Нестора схоронили.
Лиза присела рядом с отцом и прикрыла рот ладонями.
— Под обстрел попал в Конторке — лавку разбило полностью, а он там был. Дом тоже сгорел, ничего не осталось. Похоронили рядом с матушкой. Лаврен с Акулиной погибли: дом их сгорел, внучка где-то спряталась, жива осталась. Сирота теперь. Полдеревни домов выгорело.
Лиза поставила бутылку водки на стол и закуски,
«Как же так, ведь мирная деревня, не фронт какой, а смотри, что делается? Это война настоящая».
Вечером у Родиона собрались все жители деревни, всем хотелось узнать о своих родных: почти все они были родом из Конторки. Жалели Лаврена, жалели своё село, дорогое с детства. О других погибших Хрустов не знал, и каждый из мужиков надеялся, что его не коснулось горе. Решили, когда пройдёт река, ехать в Конторку, может, придётся забирать своих родных сюда.
Илья Саввич несколько дней ходил сам не свой. Помогал Родиону готовить инвентарь к пахоте, ходил к Евсею и подолгу о чём-то разговаривал с ним. Недели через две он снова был готов заниматься своими делами несмотря ни на что. Уезжая в Тайшет, он только и сказал зятю:
— Хочешь ты или нет, но придётся ехать в Тайшет. Особенно когда дети пойдут, их учить надо, а ещё при них надо быть — вот и думай. Пока же никуда не трогайтесь, а место, что говорил, на Туманшете присмотри.
Управились с покосом только в середине августа. Лето клонилось к закату. Всё чаще, умываясь обильными утренними росами, небо становилось бездонно-синим, ночами падали звёзды в огромном количестве — столько желаний не было, чтобы загадывать.
— Пойдёшь со мной на Туманшет? — спросил Родион жену.
— Пойду, — сразу же согласилась она. — А когда?
— Завтра утром и двинемся, мы всего на неделю сходим, мне кое-что посмотреть надо.
— Пешком?
— Пешком. Мы далеко не пойдём, порыбачим немного, посидим у воды. Ухи поедим свежей.
— Всё, я иду собираться, — сказала довольная Лиза и стала напевать любимый мотивчик.
— Пусть Мишка присмотрит за домом, мы с Лизой сходим на Туманшет. Помнишь, я тебе говорил про место, где можно зимовьё поставить — хочу ещё раз глянуть, — сказал Родион брату.
— На охоту туда бегать собрался? — спросил Евсей.
— Нет, там тайга поделенная, просто переждать там лихое время можно, если что.
— А как же хозяин угодья?
— Я с ним говорил, он не против. Туманшетский мужик, уже в годах, а сыновей у него нету, использовать некому. Но я не для охоты ищу место, он это понимает. А вот рыбачить там можно сколько хочешь, только ямы надо делать, иначе рыбу сквасишь.
— На рыбалку решил перейти?
— Думки есть, пока не знаю.
— С Лизаветой пойдёшь?
— Пусть сходит — всё ж отрада.
— Ну и пускай.
Шли напрямую через лес, Родион предусмотрительно раздвигал ветки, где они мешали проходу, помогал жене перелазить через огромные валёжины. К полудню
— Сейчас перебираться будем на другой берег, — сказал он.
— А как? — удивилась Лиза.
Кругом не было никакого перехода. Родион снял обувь и стал за- касывать штаны.
— Ты прямо так пойдёшь через речку?
— Да, вода не очень холодная, перейду.
— Ая?
— И ты со мной.
— Я боюсь.
— Ладно, пока посиди, посмотри, а потом решим, как ты пойдёшь. Лиза присела на траву, отмахиваясь ветками от назойливого гнуса.
Родион перешёл реку, она оказалась неглубокой, всего по колено, положил там вещи и вернулся за женой.
— На лошади умеешь ездить? — спросил Родион.
— Немного умею.
— Тогда верхом на муже и труда не составит.
Лиза крепко обняла за шею мужа.
— Ты меня так задушишь, — сказал он.
— А так я упаду.
— Не упадёшь, держать буду, небось своя, не чужая.
— То-то, что своя, держи крепче.
На другом берегу Родион развёл костёр и поставил котелок на огонь.
— Лиза чаю хочет? — с улыбкой спросил он.
— Лиза и поесть не откажется, — заявила она и достала свёрток с продуктами, специально приготовленный для этого.
— Устала?
— Немножко устала.
— Отдохни, сейчас перекусим, я штаны подсушу, и пойдём дальше, к вечеру до реки дойдём. Уже немного осталось.
— Сколько?
— Столько же, сколь и прошли.
— Это много.
— Здесь идти будет легче: дальше есть большие поляны, по краю трава маленькая и валёжника нету, только запинаться будешь о грибы. Грибов там — тьма.
— Мы их собирать будем?
— Можно для супа взять, а больше и не стоит — пропадут. Да и зачем отсюда тащить, если около деревни их хватает.
Река открылась внезапно. Путники шли по склону небольшого распадка, лес вдруг расступился, и во всей красе предстала живая голубоватая лента с серыми вкраплениями на перекатах. Река вырывалась из скал и выплёскивалась на небольшую равнину, шумела, искрилась, шелестела. На перекатах играла рыба, выпрыгивая из воды, выхватывая на лету неосторожных паутов. Путники присели на поваленную сосну и стали смотреть на это чудо, редко кем нарушаемое.
— Тихо, не дёргайся, — прошептал Родион. — Медленно поверни голову вправо, смотри. Кто там, на той стороне у тальников.
Там по колено в воде стояла лосиха с небольшим телёнком: то ли зашли попить, то ли прятались от гнуса.
— Не боятся.
— Они не видят, хотя, возможно, их здесь никто ещё не пугал.
Лосиха подняла морду, повела носом, осмотрелась и медленно пошла
на берег, лосёнок поплёлся за ней.
Пошли, присмотрим место, где будем ночевать. Вскоре горел небольшой костёр, кипятился чай. Лиза сидела у костра и отдыхала: не привыкла ходить пешком на такие расстояния. Ныли ноги, побаливала спина.