Искры на воде (сборник)
Шрифт:
— Ты где таких слов набрался? — Илья Саввич пристально посмотрел на сына.
— Так это… Все так говорят, — растерялся Нестор.
— Кто это все? Не засиделся ли ты в лавке, ишь гузно отрастил, гляди, штаны лопнут. Пора тебе делом заняться, я подумаю, куда тебя пристроить.
— А в лавке кто будет? — растерялся сын.
— Не твоя забота. Никого не будет, замок повешу на дверь.
Сын совсем не понял иронии в голосе отца и, чуть не плача, проговорил:
— Пропадёт же всё.
— То-то, что пропадёт, коли сын прирос
— Ты только скажи, я мигом, я всё сделаю.
— А как сказать будет некому, и пропадёт всё. Я хотел спросить, а чего это наша Лизавета с этим мальцом водится? Не с няней, а с ним. Как ты думаешь?
— Гнать его надо со двора, — ответил Нестор, не раздумывая.
— Дурак! Иди уже.
Увидев недобрый взгляд в сторону Родиона, добавил:
— Ты парнишку не тронь. Работает он хорошо.
Эта непонятная ситуация с дочерью стала раздражать Хрустова. И что она прилипла к чужому мальчишке, который вольно или невольно забрал часть его дочери?
— Лиза, иди домой! — крикнул он.
Это было так неожиданно, что девочка вздрогнула. Илья Саввич сам растерялся.
— Иду, тятя, — сказала девочка и, понурив голову, пошла мимо отца.
Родион взял санки и через двор потащил их к кухне, где они хранились.
Хрустов ещё не понял, что с ним произошло, как от реки показались две повозки. Лошади ленивой трусцой направлялись к лавке. Хозяин признал лошадей и понял, кто едет. Сразу все сомнения исчезли, и непонятная радость захлестнула его.
— Нестор, — крикнул он сыну, — скажи кухарке, чтобы быстро собирала на стол!
Выгрузив в сарай вещи, молодые парни, отдохнувшие ещё в Благодатской, пока ждали погоду и пока установится дорога, посмеивались друг над другом. Только Лаврен выглядел понурым — всё ещё не отошёл от болезни. Ему то становилось легче, то снова скручивала хворь. Сейчас Лаврен сидел у окна и молча наблюдал за происходящим. Вскоре всё было готово, за столом находились только те, кто приехал. Илья Саввич осмотрел всех, улыбнулся:
— Для начала давайте по маленькой выпьем с устатку, дорога нелёгкая у вас была.
Все выпили, кроме Лаврена, тот едва пригубил и поставил.
— Ты никак приболел? — спросил Хрустов.
— Да уже после работы что-то привязалось, никак не отстанет. Всю обратную дорогу промаялся.
— Ничего, дома всё обойдётся, дома и стены лечат.
С полчаса ели и выпивали молча. Потом Илья Саввич вышел на несколько минут и вернулся уже с тетрадкой, в которой были расписаны все расходы, которые надо было вернуть. Мешочек с золотым песком появился на столе. После всех расчётов оказалось, что у старателей осталось ещё достаточно золота — его Хрустов готов был купить по своей цене. Когда весь золотой песок оказался у лавочника, каждому старателю причиталась кругленькая сумма. Часть денег поменяли они на товар прямо здесь, купив наряды для себя и своих близких, остальное завернули
— Ребятки, — сказал Илья Саввич, — сейчас Нестор развезёт вас по домам, с деньгами не шляйтесь по деревне, неспокойно здесь, а уж если пожелаете покутить, то это уже опосля.
— Парни, довольные расчётом, поспешили по домам, где их уже ждали с нетерпением.
Лаврен пошёл в свою каморку, в которой проживал один. Ему было хорошо здесь, спокойно. Шестой год жил в этом маленьком домике Лаврен Изотов, справляя должность управляющего. Привык. За хозяйством глаз да глаз нужен, вот и предложил хозяин ему место в небольшой пристройке рядом с кухней, но с отдельным входом.
Евсей поспешил к себе, прихватив подарки для Родиона, тот уже истомился, ожидая, когда брат придёт от хозяина.
— Погодите маленько, — позвал Хрустов, — разговор есть.
Лаврен рассказал, как удалось дознаться, где ближе всего золото у карагасов, обменяв сведения на берданку. Рассказал, как работали ребята, как вели себя.
Не для праздного любопытства расспрашивал Хрустов, мысли уже были на следующий год, если в этот раз вышло удачно. Знал, что золото у старателей ещё осталось, но куда оно денется, мимо его лавки не проскользнёт, а там и ему хорошо, и ребята не в обиде.
— С ружьём правильно поступил, так и дальше надо делать.
— Я пообещал в другой раз ещё привезти берданку.
— Сделаем, хоть и дорогие штуки, но всё стоит денег, пожалеешь один раз — будешь всю жизнь жалеть. А ты, Евсей, присмотрелся к делу?
— Ничего сложного, главное, с карагасами ужиться, а там и дело пойдёт.
— Ужились в этот раз, в другой легче будет, да и подарков надо больше взять для них. Любят они подарки, потому что не избалованы ими.
— Спаивать их не надо, некоторые к этому плохо относятся и взбаламутят других, — добавил Евсей.
— Это верно. Ладно, давайте идите отдыхать, там твой брат все глаза проглядел, но молодец, не хныкал.
Едва Евсей открыл дверь, как Родион бросился к нему, потом, застеснявшись минутной слабости, просто прислонился к плечу и затих. Предательские слёзы навернулись на глаза.
— Где ты так долго был? Я уже ждал, ждал тебя, едва как дождался.
— Скучал?
— Скучал, особенно поначалу.
— Я тоже скучал, всё думал, как ты здесь один справишься.
— Ничего, справился.
— Да уж говорил хозяин, что не посрамился ты.
Родион засмущался и покраснел.
— Ничего, Родя, слава богу, всё прошло хорошо, денег немного есть, сегодня я тебе вот сладостей принёс, а завтра пойдём за обновками, небось обносился уже.
— Ничего, — смутился мальчик.
— Я и сам подносился. Завтра справим себе одежду, как люди будем, ещё другие позавидуют. Не обижали тебя здесь, а то всякое бывает?
— Нет. Никитична присматривала за мной, где и стирала одежду, да и подкармливала. Нет, никто не обижал.