Искупление грехов
Шрифт:
Следуя примеру опытных бойцов, в бой включились и остальные защитники. Но было слишком поздно. В первые секунды тварей можно было скидывать, не пуская на стену, но, когда первые из них проникли на галерею, от былой неуклюжести не осталось и следа. Стрелы, летевшие с других участков стены, изменённую скотину если и тревожили, то не так сильно, как мечи и копья. И вот уже первые солдаты полетели со стен вниз, в сплошной туман. Их резко оборвавшиеся крики будто сорвали оцепенение — и на тварей навалились в полную силу.
Из тумана появились длинные побеги, ползшие по стене — по ним карабкались изменённые жители Линга.
Бой на стене очень быстро превратился в странный и нескончаемый кошмар. Вот упала под ноги отсечённая лапа изменённой скотины — а в следующий момент возвратным движением меч распластал тело селянки с копьём. Белая рубашка мгновенно пропиталась кровью. Глаза женщины закатились, и она упала, а по её телу уже топтался новый противник — маленький, с клоками меха и шипами на спине. Тварь истошно визжала и наносила по щиту стремительные удары острыми, как бритва, когтями. Сзади появилась Пятнашка с копьём и проткнула зверюгу — а в следующий миг я уже сам прикрыл девушку от неумелого удара топором. Топор вылетел из руки полноватого дядьки — и тот с удивлением продолжал смотреть на пустую ладонь, когда я резанул его по горлу.
Где-то вспыхнуло пламя, и деревянная галерея начала гореть. Падали факелы, проливалось масло, обрушивались корзины с боеприпасами. Под ногами чавкала каша, рецепт которой не понравится ни одной благопристойной хозяйке. То тут, то там алхимики пытались прорвать оборону города туманом — но каждый раз порыв щекочущего кожу ветра очищал стену от вторжения. И нужно было просто продержаться несколько часов.
Неизвестная тварь под стенами, наконец, нашла ворота — и снова нанесла сокрушительный удар. В ответ со стены скинули заготовленное заранее бревно. Рёв и треск слились воедино. После падения бревно прокатилось совсем немного — его путь был слышен по отчаянным крикам и стонам из тумана. С бастионов по углам стены сорвались потоки искр мудрости, а под стеной вспыхнуло пламя. Оно охватило ползущие вверх побеги растений — и врагов, что не успели показаться из тумана. Это Ксарг и Соксон воспользовались тем, что алхимики были заняты прорывом, и нанесли ответный удар. В агонии огромный стебель уцепился за зубец стены и сорвал его вниз, сбил с ног троих бойцов, прошёлся по настилу — и снёс с него десяток тварей и часть досок. Вздрогнув в последний раз, стебель с треском и шумом упал в туман.
По всей стене, круша галерею, ломая стены икалеча людей, стебли опадали. Твари слабели, теряя силу и скорость. Добивали их по всей восточной части. Остатки жителей Линга, шедшие на приступ, были за короткое время безжалостно вырезаны. С ворот лилось масло и падали камни, не давая приблизиться неприятелю. Первый штурм подошёл к концу. Вокруг в разреженном от мудрости воздухе звучали приказы, стоны, крики.
— Десятники! Собрать отряды!
Пятнашка, Ша-арми, Эр-нори, Нож… Где Хохо? Хохо на стене. Живой. Он сидел, держась за сломанную ногу, и тяжело дышал.
— Десяток
— Трое ранены! — доложила Пятнашка.
— Двое, — это уже Ша-арми.
— Го-лани убит! — я обернулся к Эр-нори. — Трое раненых.
— Все целы, — это Нож.
— Убитого и раненых вниз! — резко приказал я, борясь с першением в горле. — Быстрее! Что встали? Потом простимся!.. Или, думаете, алхимики тоже там оплакивают потери? Живо!
— Ладна, Зенка, соберите девочек, бойцов возьмите — раненых в казарму!
— Сли-и-изни!!! По стене!!! — крик разносится со стороны северного бастиона. Я высунулся за зубцы, и по шлему прилетел камень, но главное увидеть удалось — по стене ползли огромные слизни.
— Камни! Вниз! Десятники, прикрываемся щитами и проверяем, где сбрасывать. Кто с камнями — не высовываемся!
Вместе с нашествием слизней снова раздался гул со стороны ворот — их опять пытались выбить. И снова поднялись из тумана стебли. Имперский солдат неподалёку от нас неожиданно перескочил через зубцы и упал вниз с отчаянным криком. Ещё один, чуть подальше, развернулся к своему соседу и рубанул по нему мечом. Пузо сделал шаг к Фуке — та попыталась вытащить меч, оскалилась. Но боец мягко развернул её спиной к себе и ударил по затылку щитом. Девушка опустилась на настил. Раненых ещё несли вниз, а на стене уже разгорался новый штурм.
Теперь алхимики пытались пробить защиту не только силой, но и изменениями. То тут, то там впавшие в бешенство бойцы кидались на своих. Под стенами раздавались мерзкие шлепки, когда очередной слизняк падал на землю под градом камней. Летели зажигательные стрелы, впиваясь в растущие побеги. Те извивались, опадая и утаскивая за собой слизняков, а на их месте уже росли другие. Ворота сотрясались от ударов. Ломались брёвна галереи, вокруг летели щепки, камни, стрелы, брызги слизи — которая прожигала одежду насквозь и разъедала кожу. И снова, и снова на нас накатывали языки тумана, пытаясь опутать стены, но бессильно растворялись в воздухе.
Мы отбились. Не сразу, нелегко, с потерями и ранами — но отбились. Я смотрел, как оставшаяся на ногах половина отряда уносит другую половину отряда. Временно нас прикрыли строители Воргота. Сам он в помятом доспехе стоял рядом и тяжело дышал, опираясь на рукоять двуручного топора.
— Что это за твари? — спросил он. — Которые на стену лезут?
— Животные, — объяснил я. — Бывшие. Скотина, собаки, кошки[4]. Дикие из лесов, полей…
— Богатая фантазия у алхимиков этих, — Воргот кивнул. — Как же зверушек испоганили…
— А людей не испоганили? — удивился я.
— Люди, Шрам, они себя сами поганят без всяких алхимиков, — Воргот устало вытер пот с лица. — С людьми стараться не надо.
— Что… и нас так же могут? — задумавшись на секунду, я поймал мысль Воргота. — Ну да, могут…
— Во-о-от! — Воргот вздохнул. — Немножко лести, немножко боли, немножко власти. Мало кто со временем не превратится в чудовище. И без всякой мудрости. А животных жалко…
[4] Первое — большое мохнатое животное, тявкает, воет и используется для охраны дома. Второе — что-то среднее между земной кошкой и лаской, милое, вредное и злобное… Но пусть будут собаки и кошки? Функции те же, отношение — то же.