Искушай меня в сумерках
Шрифт:
– Почему "разумеется"? Разве ваш отец не желал, чтобы вы остались в его магазине?
– Да, но ему в помощь оставались мои сестры. И было что-то в мистере Ратледже, чего я никогда не видела в человеке прежде и с тех пор... невероятная сила характера. Он может быть очень убедительным.
– Я заметила, – сухо ответила Поппи.
– Люди желают идти за ним или быть частью того, в чем он участвует. Вот почему он смог достигнуть всего этого... – миссис Пеннивисл махнула рукой вокруг, – в таком молодом возрасте.
Поппи сообразила, что она могла бы многое узнать о своем муже от тех, кто работал
– Он требовательный хозяин?
Экономка усмехнулась:
– О, да. Но справедливый и всегда разумный.
Они прошли в кабинет правления, где двое мужчин: один пожилой, а другой средних лет, – склонились над огромным гроссбухом, который лежал открытым на дубовом столе.
– Джентльмены, – обратилась к ним экономка. – Я показываю миссис Ратледж отель. Миссис Ратледж, позвольте мне представить мистера Майлса, нашего главного управляющего, и мистера Лафтона, консьержа.
Мужчины с уважением поклонились, разглядывая Поппи, словно королевскую персону, пришедшую с визитом. Тот, что помоложе, мистер Майлс, засиял и покраснел так, что даже макушка его лысины порозовела.
– Миссис Ратледж, в самом деле, это великая честь! Позвольте мне искренне поздравить вас с браком...
– Самые искренние поздравления, – пропел мистер Лафтон. – Вы – ответ на наши молитвы. Мы желаем вам и мистеру Ратледжу счастья.
Немного озадаченная их энтузиазмом, Поппи улыбнулась и кивнула по очереди обоим.
– Благодарю вас, джентльмены.
Они показали ей кабинет, в котором находились приходские гроссбухи, журналы управляющего, книги о истории и традициях зарубежных стран, разнообразные иноязычные словари, всевозможные карты и поэтажные планы отеля. Планы, пришпиленные на стену, содержали карандашные обозначения тех комнат, которые были свободны или ремонтировались.
Две книги, в кожанных переплетах, стояли отдельно от других: одна была красной, а другая – черной.
– А это что за тома? – спросила Поппи.
Мужчины переглянулись, и мистер Лафтон осторожно ответил:
– Бывают редкие случаи, когда гость вел себя... ну, оказывался сложным...
– Невозможным, – поправил мистер Майлс.
– И, к нашему сожалению, мы обязаны занести их в черную книгу, что означает, что им больше здесь не рады...
– Нежелательные постояльцы, – уточнил мистер Майлс.
– И мы не можем позволить им вернуться.
– Никогда, – категорично подтвердил мистер Майлс.
Поппи, заинтересовавшись, кивнула.
– Понимаю. А каково назначение красной книги?
Мистер Лафтон продолжил объяснения.
– Она для гостей, которые более требовательны, чем обычно.
– Проблемные гости, – пояснил мистер Майлс.
– Те, у кого есть особые запросы, – продолжил мистер Лафтон, – или им не нравится, когда их комнаты убирают в определенные часы; те, кто обязательно берут с собой животных, такого рода. Мы не запрещаем им останавливаться у нас, но мы записываем их особенности.
– Гм, – Поппи взяла красную книгу и хитро посмотрела на экономку. – Я не удивлюсь, если семья Хатауэй несколько раз упоминается в этой книге.
Ответом на ее замечание была тишина.
Посмотрев на застывшие выражения
– Я так и думала. Где упоминается моя семья? – она открыла книгу и просмотрела несколько страниц наугад.
Двое мужчин сразу же встревожились, наклонившись, словно ища возможности выхватить книгу.
– Миссис Ратледж, пожалуйста, вы не должны...
– Я уверен, что вас там нет, – встревоженно сказал мистер Майлс.
– Я уверена, что мы там есть, – возразила с ухмылкой Поппи. – Вообще-то, у нас есть собственная глава.
– Да... я хотел сказать, нет, – миссис Ратледж, умоляю вас...
– Очень хорошо, – сказала Поппи, отдавая книгу обратно. Мужчины вздохнули с облегчением. – Однако, – продолжила она. – Когда-нибудь я одолжу эту книгу. Уверена, она представляет собой прекрасный материал для чтения.
– Если вы закончили дразнить этих бедных джентльменов, миссис Ратледж... – сказала экономка, поблескивая глазами. – Я вижу, что многие наши служащие собрались у двери, чтобы познакомиться с вами.
– Замечательно! – Поппи прошла в приемную, где ей представили горничных, управляющих по этажам, штат технического обслуживания и лакеев отеля. Она повторяла каждое имя, пытаясь запомнить как можно больше, и задавала несколько вопросов об их обязанностях. Они с радостью отвечали, откликнувшись на ее заинтересованность, рассказывая о различных областях Англии, откуда они были родом, и как давно работают в отеле.
Поппи вспомнила, что, несмотря на то, что много раз останавливалась здесь в качестве гостьи, никогда не задумывалась о его служащих. Они были безымянными и обезличенными существами, двигающимися где-то на заднем плане, тихо и спокойно выполняющими свои обязанности. Теперь она сразу почувствовала родство с ними. Она стала частью отеля, как и они... все они существовали в сфере Гарри Ратледжа.
Прожив первую неделю с Гарри, Поппи стало ясно, что ее супруг следовал расписанию, которое убило бы нормального мужчину. Единственное время, когда она его точно могла увидеть, было по утрам за завтраком; он был занят весь остаток дня, часто пропуская ужин и редко отправляясь отдыхать до полуночи.
Гарри нравилось заниматься двумя или более делами одновременно, составляя списки и планы, устраивая встречи, улаживая разногласия, оказывая услуги. К нему постоянно приходили люди, которые хотели воспользоваться его блестящим умом, чтобы решить ту или иную проблему. Люди приходили к нему в любое время, и казалось, что не проходило и четверти часа, чтобы кто-то, обычно Джек Валентайн, не постучал в дверь апартаментов.
Когда Гарри не был занят одной из многочисленных махинаций, он занимался отелем и его служащими. Его требования безупречного и высочайшего качества обслуживания, были нескончаемыми. Работникам платили щедро и хорошо с ними обращались, но в ответ от них ждали усердного труда и, превыше всего, преданности. Если один из них получал травму или заболевал, Гарри посылал за врачом и оплачивал лечение. Если кто-то предлагал способ улучшить отель или обслуживание в нем, такую идею направли прямо к Ратледжу, и если он ее одобрял, то платил щедрую премию автору. В результате, стол Гарри всегда был заполнен кипами отчетов, писем и записок.