Искушай меня в сумерках
Шрифт:
– Вы не одобряете чтение ради удовольствия?
– Нет, просто я не часто могу найти для этого время.
– Может, именно поэтому вы плохо спите. Вам нужен перерыв между работой и сном.
Гарри выдержал сухую, четко обозначенную паузу прежде, чем спросить:
– Что бы вы предложили?
Понимая, к чему он клонил, Поппи почувствовала, как покрылась краской с ног до головы. Гарри, казалось, наслаждался ее неловкостью, но не насмешничал, а словно находил ее чарующей.
– В моей семье все любят романы, – наконец
– Я бы с удовольствием послушал, как читаете вы, – сказал Гарри.
Поппи покачала головой.
– Я и вполовину не настолько хорошо читаю, как Уин. Я всех усыпляю.
– Да, – согласился Гарри. – У вас голос дочери ученого.
И прежде, чем она успела обидеться, добавил:
– Успокаивающий. Никаких резких нот. Мягкий...
Он невероятно устал, осознала девушка. Настолько, что даже усилие связать слова вместе истощало его.
– Я должен идти, – пробормотал Гарри, потирая глаза.
– Сначала закончите со своими сэндвичами, – повелительно произнесла Поппи.
Ратледж послушно взял сэндвич. Пока он ел, девушка листала книгу и нашла то, что хотела... описание прогулки по сельской местности, под небом с курчявыми облаками, мимо миндальных деревьев в цвету и белого лихниса рядом с тихим ручейком. Она читала размеренно, иногда поглядывая на Гарри, пока тот опустошал блюдо с сэндвичами. А потом он устроился поудобнее в уголке, более расслабленный, чем она когда-либо его видела.
Поппи прочитала еще несколько страниц о прогулках вдоль живых изгородей и по лугам, через лес, укрытый покрывалом из опавших листьев, пока мягкий, блеклый солнечный свет сдавался тихому дождю.
И когда она, наконец, дошла до конца главы, то посмотрела на Гарри еще раз.
Он заснул.
Его грудь поднималась и опадала в ровном ритме, его длинные ресницы темнели на коже. Одна рука лежала ладонью вниз на его груди, а другая – полуоткрытой у его бока, сильные пальцы были полусогнуты.
– Всегда срабатывает, – пробормотала Поппи с довольной улыбкой. Ее талант усыплять людей справился даже с непрестанной неугомонной деятельностью Гарри. Она осторожно отложила книгу.
Впервые она могла рассмотреть Гарри безо всяких помех. Странно было видеть его совершенно беспомощным. Во сне черты его лица расслабились и казались почти невинными в противоположность своему обычному властному выражению. Его рот, всегда такой целеустремленный, стал мягким, словно бархатным. Он казался мальчиком, потерянным в одиноком сне. Поппи почувствовала желание охранять сон, в котором так нуждался Гарри, прикрыть его одеялом, и убрать темные волосы со лба.
Прошло несколько спокойных минут, молчание нарушалось только отдаленными звуками жизнедеятельности в отеле и на улице. Поппи и не
Попытка понять Гарри Ратледжа напоминала разбор хитроумных часовых механизмов, которые тот конструировал. Можно было осмотреть каждый механизм. Трещотку, колесико и рычаг, но это не означало, что можно как-то понять, как заставить все это работать.
Казалось, что Гарри провел всю свою жизнь, сражаясь с миром и пытаясь подчинить его своей воле. И, в конце концов, он многого добился. Но очевидно, он не был удовлетворен, не мог наслаждаться тем, чего достиг, что отличало его от других мужчин в жизни Поппи, в особенности, от Кэма и Меррипена.
Из-за своего цыганского наследия ее зятья не смотрели на мир, как на что-то, требовавшее завоевания, а скорее на то место, где можно свободно странствовать. А еще был Лео, который предпочитал смотреть на жизнь как сторонний наблюдатель, а не как активный участник.
Гарри ничем не отличался от разбойника, пытавшегося захватить всех и вся, кто попадал в поле зрения. Как мог такой человек быть настолько сдержанным? Как он вообще мог найти покой?
Поппи настолько расслабилась в мирной тишине комнаты, что услышав стук в дверь, резко вздрогнула и напряглась. Она не ответила, желая, чтобы резкий звук исчез. Но вот он раздался вновь.
Тук. Тук. Тук.
Гарри проснулся, невнятно бормоча, смаргивая оцепенение, как бывает при внезапном пробуждении – Да?
– сказал он резко, пытаясь сесть.
Дверь открылась, и вошел Джейк Валентайн. Он извинился, увидев Гарри и Поппи вместе на диване. Поппи едва смогла удержаться от хмурого взгляда, хотя он лишь делал свою работу. Валентайн подошел, протягивая Гарри сложенную записку, прошептал несколько загадочных слов, и вышел из комнаты.
Гарри посмотрел на записку затуманенным взором. Положив ее в карман пальто, он печально улыбнулся Поппи.
– Кажется, я задремал, пока вы читали, – он посмотрел на нее, его глаза стали теплее, чем когда-либо прежде. – Перерыв, – прошептал он без явного повода, и уголок его рта приподнялся вверх. – Я бы хотел скоро получить еще один.
И он ушел, пока Поппи все еще старалась придумать ответ.
Глава 15
Только самые богатые дамы Лондона могли позволить себе иметь в распоряжении личный экипаж и лошадей, так как их содержание требовало очень больших затрат. Женщины, у которых не было своих собственных конюшен, или те, что жили одни, были вынуждены "брать в прокат" лошадей, брогам1 и нанимать кучера, приглашая на эту работу членов гильдии обслуживания или извозопромышленников2, на время поездок по Лондону.