Искушение Фрейи

Снегова Анна

– Ты же никогда не плакала. Даже из-за… того ублюдка. Что с тобой сделали?!

Мне становится страшно. Наверное, таким я Фенрира вижу впервые в жизни. Одержимая жажда крови вспыхивает на дне волчьего зрачка.

– Имя! Скажи мне имя, - низко вибрируя, рычит голос, который уже нельзя назвать человеческим.
– Кто этот смертник? Который посмел тронуть мою сестр-р-ру? По кому ты плачешь?

Я хватаю его руку и пытаюсь удержать.

Потому

что кажется, в следующую минуту он сорвётся и бросится туда, на юг.

– Не нужно! Фенрир, стой! Он меня не обижал! Он… спас мне жизнь.

На полу-звериной морде появляется удивлённое выражение. И человеческие черты медленно возвращаются. Я тихо выдыхаю.

Фенрир сильно обескуражен. Пропадает шерсть, и медленно втягиваются обратно клыки.

– Тогда я совсем ничего не понимаю. То есть, он тебя не трогал?

О боги. Я представляю, что подумал Фенрир, если я не плакала после почти удавшегося изнасилования. Что случилось удавшееся?

Трогал ли меня…

Воспоминания обрушиваются жаркой и неукротимой волной.

О горячих поцелуях и дерзких ласках. Объятиях, в которых я забывалась. О плече, на котором спала, позабыв все страхи. О губах, которые шептали о том, что «я тебя вообще теперь никогда не отпущу».

Новая слеза прокладывает солёную дорожку по моей щеке.

Жмурюсь и качаю головой.

Нет. Он меня «не трогал».

Но смотря что считать. В каком-то смысле, трогал. И ещё как. Моё сердце, мою душу.

А всё моё тело до сих пор ноет и болит от желание снова почувствовать на себе его руки. Но этого больше не будет. Никогда.

– Может, изменил?

Снова качаю головой и отчаянно пытаюсь удержать предательские слёзы.

– А что тогда? – ещё тише спрашивает Фенрир.

– Ты не поймёшь! – шепчу я. – Ведь я сама не понимаю. Почему мне так больно. И почему я так сильно… скучаю по нему.

Брат вздыхает и садится рядом в снег. Толкает плечом.

– Если передумаешь, просто дай мне отмашку и скажи, кому оторвать голову. Или какие другие части тела. Ты же знаешь, я всегда в твоем распоряжении.

Улыбаюсь сквозь слезы. Всё-таки хорошо иметь старшего брата.

***

Снег утих.

Ночь плывёт над редколесьем, в которое мы забрели на ночлег.

Фенрир

жарит мясо на костре, поленья тихо потрескивают. Мы сидим рядом на поваленном стволе старого дерева и смотрим в огонь. После слёз, оказывается, удивительно уютно молчится.

Я согрелась. А пользуясь своим сверхъестественным нюхом, брат раскопал где-то такие травы, что отвар на них успокоил мой кашель и немного облегчил боль в горле. По крайней мере, я теперь могу разговаривать, как человек, а не каркать.

– Слушай, ребёнок. Я ж теперь от любопытства сдохну, - ворчит Фенрир. – Что в Таарне нашёлся-таки какой-то сумасшедший, который рискнул растопить сердечко моей грозной сестры, я уже понял. Судя по всему, вполне успешно. Дальше-то что? Что произошло?

У него до странности обыденный и какой-то «домашний» тон, как будто нет никакого повода для трагедии или драмы.

И меня неожиданно отпускает.

Это же Фенрир! У него всегда всё по полочкам. С ним всегда было хорошо вести долгие разговоры до утра. Пусть мы никогда не касались тем, хоть сколько-нибудь болезненных для меня. Но сегодня такая ночь… а я слишком долго несла это в себе.

В этом тоже виноват ты, Мэл!

Что мне теперь хочется делиться своей болью.

Фенрир терпеливо ждёт, поглядывая на меня искоса и усиленно делая вид, что у нас простой разговор о пустяках. То и дело переворачивает мясо какой-то косули, нанизанное на прутьях.

Повозившись на бревне, я, наконец, переступаю через себя и выпаливаю:

– Я ему понравилась, потому что он предпочитает блондинок!!

Брат усмехается волчьим клыком.

– Хех. Значит, у этого парня отличный вкус. В Гримгосте живут самые красивые девушки на земле, это давно известно. И как ты помнишь, в нашем народе сплошь все блондинки. Дальше что?

Я слегка обескуражена его логикой. Фенрир как обычно умеет ставить всё с ног на голову.

Или это у меня было поставлено на голову? А он сейчас пытается опустить обратно, как положено?

– Нет, ты не понимаешь! Ему нравятся одни только блондинки! – повторяю я, с нажимом выделяя «одни».

Брат иронично приподнимает бровь.

– А кое-кто, не будем пальцем показывать, тащится по брюнетам. И? Я не пойму, этому твоему безымянному жениху надо было тебе тоже устроить скандал только потому, что за все годы проживания в Гримгосте ни один блондин не сумел тебе понравиться?

Я вскакиваю на ноги и принимаюсь ходить туда-сюда, сверкая глазами.

Фенрир на моё ненормальное поведение почему-то смотрит ужасно довольным взглядом.