Искусное соблазнение (Страстное убеждение)
Шрифт:
– Так он человек упрямый?
Джудит улыбнулась.
– Некоторые так и говорят. Как бы то ни было, в этом вопросе он никого не желал слушать. Впрочем, Джордж, мать Джек, проследила…
– Боже милостивый, еще одна женщина с мужским именем?
– Нет, ее настоящее имя – Джорджина. Но Джеймс зовет ее Джордж. Всегда звал и будет звать впредь. Она настояла, чтобы в церковно-приходской книге ее дочь записали под именем Жаклин. Однако в кругу семьи за моей кузиной прочно укрепилось имя Джек.
– Теперь я понимаю, откуда взялось такое странное название корабля – «Дева Джордж».
– Да, первое судно Джеймса называлось «Дева Анна», но он продал его, оставив море.
Из дальнего конца трюма, где держали животных, послышался шум, и Нейтан резко вскочил. Джудит посмотрела в ту сторону. Наверное, в углу прошмыгнула крыса, а может, кот в поисках добычи. Но Нейтан поставил тарелку на пустой ящик и отправился посмотреть.
«Что-то он не спешит выполнять свою часть сделки», – с досадой отметила про себя Джудит, решив непременно высказать Тремейну свое недовольство, когда тот вернется. Но он не вернулся…
Глава 19
На самом деле Нейтан не предполагал ничего найти в глубине трюма. Он просто не хотел потерять завоеванное ранее преимущество, вступив в новый раунд словесного поединка с Джудит, что неизбежно случилось бы, если б девушка начала забрасывать его вопросами. Он собирался скрывать от нее свою историю как можно дольше, или по крайней мере до тех пор, пока не станет ясно, как она поведет себя, узнав правду.
Он еще не решил, открыть ли Джудит часть своих секретов, взывая к ее сочувствию, если она, конечно, способна сопереживать ему. Или выложить все начистоту, рассказав и о принадлежавшем ему доме, и о помиловании, которое его ожидало. Откровенно говоря, Нейтан не думал, что девушка ему поверит. Вдобавок он хорошо понимал: если рассказать слишком много, убедив Джудит в своей невиновности, их соглашение утратит силу и девушка его покинет. А ему нравилось ее общество. Нравилось поддразнивать ее. Нравилось наблюдать, как сжимаются ее губы от смущения и досады. Как сверкают ее глаза, гневно или насмешливо. А больше всего ему нравилось сжимать ее в объятиях. Черт побери, в этой девушке ему нравилось абсолютно все, за исключением разве что ее упрямой убежденности, будто он промышляет контрабандой. И почему она так в этом уверена? Возможно, он что-то упустил из виду?
На него прыгнули в ту секунду, когда он поравнялся с ящиком, за которым, скрючившись, пряталась темная фигура, и Нейтану некого было винить в этом, кроме себя самого, – поглощенный мыслями о Джудит, он не смотрел по сторонам. Человек, внезапно обрушившийся на него и пригвоздивший к полу, оказался отнюдь не тщедушным карликом. В росте и сложении он не уступал самому Нейтану. Босоногий молодой мужчина с темными глазами и длинными белокурыми волосами, заплетенными в косу, не походил на бедняка: изящная золотая цепочка на шее и рубашка из тонкого полотна говорили о богатстве. Нейтан не признал в нем корабельного матроса, и едва ли кто-то из слуг Меллори стал бы нападать на судового плотника.
Шум борьбы всполошил кур, к их испуганному кудахтанью тотчас добавился отчаянный визг свиней. Преодолев минутное
Он никогда прежде не участвовал в драке на ножах и не носил при себе оружия. Ему пришла в голову мысль воспользоваться молотком или напильником, но ящик с инструментами стоял слишком далеко. Метнувшись к нему, Нейтан мог получить удар кинжалом в спину. Приняв бойцовскую стойку, он приготовился отразить нападение, но выступать с голыми руками против вооруженного противника – не лучший способ защиты. Едва ли ему удалось бы долго продержаться.
Взвесив свои шансы, Нейтан с горечью признал, что надеяться не на что. Он одержал бы верх, если б, выбив кинжал из рук блондина, смог вступить с ним в бой на равных. Оставалась еще возможность послать Джудит за помощью, если девушка не сбежала. Впрочем, втягивать в это дело Джудит ему не хотелось, вдобавок Нейтан подозревал, что к тому времени, как подоспеет помощь, он будет уже мертв. И вдруг совершенно неожиданно появился третий выход: плотницкий молоток, скользнув по полу, остановился возле его ноги.
Белокурый великан тоже заметил молоток и, выставив вперед кинжал, кинулся Нейтану наперерез. Раздумывать было некогда. Нейтан не мог упустить подаренный девушкой шанс. Повернувшись к блондину спиной, он упал на живот и, упираясь ладонями в пол, с силой выбросил ноги назад. Он не задел блондина, но внезапный выпад, заставший противника врасплох, помог ему выиграть несколько мгновений, чтобы схватить молоток, вскочить на ноги и замахнуться. Удар пришелся по плечу блондина, тот отступил. Теперь перевес оказался на стороне Нейтана, и они оба это поняли.
Нейтан начал наступать, размахивая молотком. Головка орудия столкнулась с клинком, посыпались искры, но блондин крепко сжимал в руке кинжал и лишь отшатнулся, не выпуская оружия. Он пятился к стойлам, где держали животных, возможно, не осознавая, что вскоре отступать будет некуда.
Понимая, что загнал противника в угол, и не желая убивать его, Нейтан заговорил:
– Довольно, бросай оружие. Лучше сдаться, чем ждать, когда тебе проломят голову.
– Проваливай! – прорычал блондин, в голосе его звучало отчаяние. «Должно быть, он что-то задумал», – промелькнуло в голове Нейтана. В следующий миг незнакомец подбросил кинжал в воздух и, ухватив за кончик лезвия, вскинул руку для броска. У Нейтана оставалось всего мгновение, чтобы принять решение, и он выбрал вернейший способ избежать клинка – пригнув голову, бросился на чужака.
Сцепившись, они рухнули на ограждение, отделявшее часть трюма, где помещались животные. Ограждение сломалось, не выдержав их веса, и противники повалились на пол. Животные бросились врассыпную, их жалобное блеяние, кудахтанье, визжание и рев слились в адскую какофонию. Придавив широкой грудью руку чужака, чтобы тот не смог воспользоваться кинжалом, Нейтан выпустил молоток и ударил его кулаком в лицо – раз, другой, третий. Блондин замер и обмяк после второго удара.
Кинжал выпал из его пальцев. Нейтан перевел дыхание и сел, затем отбросил оружие подальше, прежде чем взглянуть, глубока ли рана. Распоротая рубашка висела клочьями, кожа на груди саднила, вытекло немного крови, но клинок лишь скользнул по ребрам, не причинив особого вреда.