Искусственный офсайд. Босс всегда прав

Овчинников Сергей

Рашид Рахимов – защитник, появившийся у нас в том же 1993 году, по сравнению с Петровым выглядел аскетом. В «Локомотиве» он играл недолго, но у нас сохранились хорошие отношения. Это личность, хотя и запомнился он человеком эпатажным, в какой – то степени скандальным. Игроком он был прекрасно физически одаренным, но нигде особенно не прижился – эдакий волк – одиночка. Свою точку зрения всегда считал единственно верной. Не утверждаю, что это плохо, это склад натуры, такой путь он для себя выбрал. С Семиным они характерами не сошлись. С тренером тоже ведь можно ругаться, но в конце концов понять друг друга, на крайний случай есть слово «извините».

В 1994 году из московского «Динамо» к нам пришел Саркис Оганесян, известный футболист, успешно игравший еще в союзном чемпионате за «Арарат», хороший, умный, техничный, хладнокровный, в меру жесткий левый защитник,

спокойный, порядочный человек. Играл в динамичный футбол на хорошей скорости, обладал потрясающей левой ногой. Но у него были серьезные проблемы с ахилловым сухожилием, долго мучился, года два играл через боль и закончил раньше времени. Если бы не эта хроническая травма, Саркис спокойно поиграл бы еще лет пять.

Воспитанник «Локомотива» Олег Пашинин долго пробивался в основной состав главной команды, по молодости ему не хватало какого – то внутреннего стержня, но со временем он достиг приличного уровня. Можно давать разные характеристики защитникам – жесткий, талантливый, техничный, хладнокровный, но самая лучшая – надежный. Это Пашинин. Он действовал просто, не допускал грубых ошибок, всегда оставался надежным и по человеческим качествам. Поэтому и играл в «Локомотиве» больше десяти лет.

Владимир Маминов с Олегом Пашининым были неразлучными друзьями с юношеских лет. Володя на редкость талантливый игрок, которому долго не позволяли раскрыться какие – то безумные травмы. Может быть, ему мешало и то, что он был воспитанником локомотивской школы, в те времена вечно одной из последних в чемпионате Москвы. Не хватало ему какой – то наглости, чтобы побороться за место в составе, хотя умения играть у него не отнимешь. Жалко, что столь одаренный футболист не смог достичь больших высот, поиграть в сборной России, например. Попади он в молодые годы в «Спартак», «Динамо» или ЦСКА, проводившие много международных матчей, наверняка получил бы дополнительный импульс. В 2001 году он впервые заявил о себе, много назабивал, это был его звездный час. Потом Маминов играл очень уверенно опорным полузащитником вместе с Лимой и вообще был полезен на любой позиции в полузащите, и даже в роли заднего центрального защитника, что успешно продемонстрировал в 2002 году, когда у нас «сломался» Игнашевич. Ниже своего уровня он никогда не опускался в любом амплуа. Был на редкость трезвым человеком, не гуленой, как и его друг Пашинин.

С нападающим Олегом Елышевым мы дружили много лет, и хотя до «Локомотива» он выделялся в других клубах, можно сказать, что это наш человек. Сильный, умный, квалифицированный футболист. Если бы к его технике, мышлению добавить лучшие физические кондиции, он приносил бы команде еще больше пользы. Когда команда была в порядке, он играл блестяще, много и успешно комбинировал с партнерами.

Игорь Чугайнов начинал в «Локомотиве» еще в союзные времена, но потом вернулся в «Торпедо». В 1995 году он снова пришел к нам. Вообще – то он полузащитник, но у нас играл последним защитником, классно читал игру. С его головой выступать на этой ответственной позиции не было проблем. После ухода Подпалого он в «Локомотиве» сразу занял место чистильщика. Его внезапный побег в 2001 году из «Локомотива» в «Уралан» вызвал немало кривотолков. И я до сих пор не знаю, что там произошло. Может быть, они с руководством клуба недопоняли друг друга, возможно, где – то его переклинило. Бывает же: все у игрока нормально в клубе, но вдруг он ни с того ни с сего взбрыкнет. Человек Чуг непростой, возможно, сам посчитал, что уже не подходит команде, и все, и уехал, и никому ни о чем не стал говорить. Думаю, что Игорь жалел потом, что так получилось, но поезд уже ушел.

Сергей Гуренко, быстрый, физически сильный, заявил о себе в «Локомотиве» с первого матча. По технико – тактическим критериям он всегда был одним из лучших в игре, убежать от него редко кому из соперников удавалось. Такой должен быть в команде. Если его перебрасывали на левый фланг, то оттуда воротам ничего не угрожало. С тем же успехом он играл и справа, обладал хорошим ударом. Я даже удивлялся, что при этом он мало забивает. Правда, в «Локомотиве» частые подключения в атаку защитников не особо приветствовались, одним разрешалось, другим – нет.

Кто – то идет к славе прямым путем. Вот и Андрюха Соломатин был настоящим бойцом. Играл честно, достойно, но, однажды немножко что – то сымитировав, вдруг понял, что можно так еще и еще. Ему понравилось играть на чувствах тренера, изображать себя воином, выходить на поле с перевязанной головой. И многим казалось, что в игре он расшибается насмерть.

Но никому не надо, чтобы ты выходил на 20 минут с разбитой головой, а потом сменялся. Ребята ему на это намекали: если выходишь больной, то не должен никому об этом говорить, не должен получать на это никакой скидки. Лучше не выходи, честно признайся: болит, в полную силу сыграть не смогу. Новый игровой образ лимитировал его самого, он уже не прогрессировал, а игрок – то был одаренный, и мог бы достичь большего, хотя и вес его тоже тормозил. При своих потрясающих физических данных Андрей справлялся с ним, но если бы сбросил килограммов восемь, мог бы бегать в два раза быстрее и дольше. В «Локомотиве» он был в числе основных, а, перейдя в ЦСКА, играл мало.

Евгений Кузнецов выступал за «Локомотив» немного, но пользу принес существенную. Он приехал к нам из Швеции, будучи уже олимпийским чемпионом, поиграв в «Спартаке», выглядел носителем победных традиций. Он нас всегда объединял, организовывал поход куда – то, посиделки, убеждал, что играем мы не хуже других. Женя был уже в возрасте, быстро стал авторитетом для нас и даже выполнял в какой – то степени тренерскую роль – Юрий Павлович просил, чтобы он за нами присматривал, вселял в нас веру в успех. И он нам очень помог. Хотя был старше, но как пацан влился в нашу обычную компанию из 10–12 человек, а потом говорил: «Господи, да этот «Спартак» мне теперь не нужен. Вот оно – счастье! Живем, отдыхаем». Конечно, он не променял бы «Спартак» своих лучших футбольных лет на другой клуб, просто после долгого пребывания в Швеции опять окунулся в российскую компанейскую жизнь, хотя все у нас было в меру. Повторюсь: для меня самый лучший коллектив «Локомотива» был в 1995 году. Даже не по уровню игроков, а по качеству отношений между людьми. Мы все были друг за друга как один. И могли обыграть любого соперника. Та команда не проиграла бы нашим более поздним чемпионским составам. И благодаря мастерству игроков, и за счет великолепных отношений между ними мы последующую локомотивскую чемпионскую команду измором взяли бы, перебегали, перебили бы.

О Зазе Джанашия после его ухода из команды вспоминали еще долго. Мастер, но постоянно лишний вес, отсутствие большого желания тренироваться. Хотя при своем весе он, например, со «Штутгартом» резким финтом посадил на траву двух немцев, убежал и забил гол. Все знали: кинул Зазе мяч, и он его не потеряет, сохранит. Его потенциал, то, как он играл в свои лучшие сезоны, помнят до сих пор. И из сборной Грузии о нем приходили самые лучшие отзывы. С Гариным они были разноплановыми игроками, мало пересекались в одном составе, но если бы играли вместе в свои лучшие годы, это была бы невероятная сила: Заза топтал бы защитников, а Олег мяч из – под него вытаскивал. Но Заза не захотел играть в футбол и сам ушел. Его уговаривали остаться – Семин еще год ездил, искал его.

Альберт Саркисян – хороший игрок, замечательный, добродушный парень, мягче человека я не встречал. Но на поле он как будто зверел. Играл он у нас мало, стал бродить из клуба в клуб, но своего локомотивского уровня не достиг нигде.

Александр Бородюк в «Локомотиве» тоже провел немного матчей. Он пришел к нам после выступлений в немецкой бундеслиге уже в возрасте, но очень помог в становлении клуба, привнес в него победные традиции, психологическую устойчивость, ребята смотрели на него с уважением. И на поле был очень полезен, забивал нужные голы. Бородюк многому научил ребят в плане тактики, показывал пример в нападении, да куда бы Семин его ни ставил, везде он прекрасно справлялся со своими обязанностями. При этом оказался компанейским парнем, никакой дистанции между ним и остальными игроками не замечалось. Внешне он казался как бы весь в себе, но в компании раскрывался, был общителен, коммуникабелен наравне с остальными.

Дмитрий Лоськов, прекрасно зарекомендовавший себя в «Ростсельмаше», придя к нам, вскоре получил травму и в 1997 году играл мало. Еще в строю был Алексей Косолапов, «Лося» брали ему на смену, и после его выздоровления, «Косого» продали в Испанию. Хотя я считаю, что лучше иметь в команде двух плей – мейкеров. Когда Лоськов получал очередные травмы, нам приходилось очень туго. Малхаз Асатиани мог одну – две игры провести близко к уровню Лоськова, но чтобы полностью заменить нашего лидера, ему надо было осваиваться в этом амплуа минимум год. Тем более что Малхаз – игрок другого плана. В матче, например, с «Тереком» он полностью закрыл эту позицию, но не факт, что столь же удачно у него получилось бы в игре со «Спартаком». Больше к этой роли подходили Дмитрий Хохлов или Марат Измайлов, пришедшие к нам позже.