Испанские шахматы
Шрифт:
– Что ты несешь? Подай лучше шарф.
Она замолчала на полуслове, уставившись на пресловутую этажерку, где совсем недавно появился белый король. На той же полке, примерно на том же месте стояла белая пешка: вооруженный воин в средневековых доспехах.
– Что с тобой?
– спросил Виктор.
– Вон… там…
– Да что такое?
– Он обернулся, пожал плечами.
– Пешка. Всего-то!
– Нет!
– Лицо Грёзы болезненно исказилось.
– Ты не понимаешь! Откуда она взялась?
– Наверное, из твоего сундучка, - успокаивающе произнес он.
– Пойдем пересчитаем!
Она
Пешка, конечно, оказалась той самой, пропавшей. То есть теперь в наборе белых фигур недоставало не двух пехотинцев, а лишь одного.
Ирбелин забыл, когда он в последний раз посещал ювелирный магазин. Он зашел сюда наугад, не зная толком, с какой целью. Купить что-нибудь! Магазины для того и предназначены. Кому он собирался приобрести украшение? Себе? А может быть, ей? Грёзе?
От сверкающих в витринах камней и золота зарябило в глазах. К покупателю поспешила элегантная продавщица в белой блузке, причесанная на прямой пробор.
– Могу я помочь вам?
– Подберите что-нибудь оригинальное… для девушки.
– Сколько ей лет?
– вежливо улыбнулась она.
Ирбелин рассеянно молчал.
– Думаю, больше двадцати, - наконец выдавил он.
– Что вы желаете приобрести? Серьги, цепочку, кольцо?
– На ваше усмотрение.
Продавщица понимающе кивнула, выбрала несколько украшений, показала. Ирбелин с бесстрастным лицом подержал изделия в руках, ни на чем не остановился.
– Возьмите вот этот браслет из белого золота с синими топазами, - посоветовала она.
– Камни сверхмодные! Прямоугольная огранка, и дизайн эксклюзивный.
– Сколько?
– сразу согласился Ирбелин.
Она назвала сумму.
– Вещь того стоит, - сказала продавщица, решив, что покупателя шокировала цена.
– Синие топазы…
– Хорошо, - перебил он ее хвалебный монолог.
– Я беру.
Он вышел из магазина с покупкой, пребывая в полном недоумении от собственной причуды. Давно он ничего не покупал и не дарил женщинам, с тех пор как второй раз развелся. Девицы на одну ночь довольствовались деньгами, а постоянной любовницы у него не было. Так, случайные связи, после которых оставался неприятный осадок и наутро возникало желание никогда больше не встречаться с партнершей.
Ирбелин вдохнул полную грудь холодного мартовского воздуха, свежего и колкого, остудив на мгновение сердечный жар. Несколько метров до машины он преодолел бессознательно, не чувствуя под собой ног, словно паря над тротуаром.
– В офис, Сеня.
Собственный голос показался Ирбелину чужим, раздавшимся оттуда-то издалека.
«Что со мной? Я болен? Можно сказать и так. Главное, теперь мне не хочется умирать, а ведь всего месяц назад я был близок к принятию смерти как неизбежного и спасительного конца, когда от скуки впору биться головой о стену. Или пить коньяк, рюмку за рюмкой».
Водитель торопливо выбросил сигарету, распахнул перед Ирбелиным дверцу и, пока тот усаживался, включил зажигание.
По дороге Ирбелин позвонил
– Как-то оно образуется, - пробормотал он.
– Что?
– прозвучал в трубке голос Жоржа.
– Это я не тебе, - буркнул Ирбелин.
– Чем занимаешься?
– Я в администрации, решаю вопросы с документами, - как ни в чем не бывало ответил тот. Будто и не состоялся между ними разговор о девице Субботиной.
– Скоро освободишься?
– Минут через сорок.
– Жду тебя в кабинете! Поговорить надо.
«Мерседес» остановился на красный свет. Ирбелин смотрел, как пожилая пара переходит на другую сторону улицы, за ними, дурачась и хохоча, шагала стайка молодежи - одинаково одетые девушки и парни в джинсах, в свитерах и куртках. Не отличишь, кто есть кто! Во времена его молодости девушки и парни одевались по-разному. Впрочем, он уже смутно это помнит.
Внезапно Ирбелин ощутил себя старым, много пожившим и всего повидавшим человеком - разочарованным, обманутым судьбой. Да, ему удалось заработать много денег, добиться определенного положения в обществе, приобрести авторитет и влияние. А что дальше? Впереди, как ни старайся убедить себя в обратном, то же, что и у всех: закат жизни, болезнь, кладбище. Да, у него будут дорогой гроб и мраморный памятник, как доказательства его успеха. Глупость ужасная… нелепость!
– Я еще могу кое-что успеть, - прошептал Ирбелин.
– Я еще могу наполнить смыслом быстрые годы!
– Вы что-то сказали?
– обернулся Сеня.
– Смотри на дорогу!
– рявкнул Ирбелин.
Водитель помешал ему постичь нечто важное, уловить правильную мысль.
В офисе он не стал подниматься по лестнице пешком, поберег сердце, вызвал лифт. В кабинете стояла духота, пропитанная запахом кожаной мебели и мокрой земли в цветочных горшках. Секретарша Ирбелина расставила эти вазоны, они были повсюду. Она усердно поливала цветы, подкармливала их и обрызгивала водой.
Ирбелин сел, достал футляр с браслетом. Синие камни причудливо переливались в искусственном свете, у них действительно была необычная огранка - тяжеловесно-квадратная, нарочито примитивная. Топазы прекрасно смотрелись в такой же незатейливо-массивной оправе из белого золота. Ей понравится.
– Разрешите?
Глинский явился раньше и застал патрона врасплох. Тот запоздало хотел спрятать футляр в ящик стола - не получилось. Черт! Нечего теперь мяться, ходить вокруг да около, смешить Жоржа. Надо говорить прямо.
Ирбелин так и поступил.
– Я купил ей подарок, - с вызовом, выставляя вперед подбородок, признался он.
– Хочу, чтобы ты передал. От меня!
– Почему опять я?
– опешил Глинский.
– Почему бы вам самому не…
– Не твоего ума дело!
– отрезал патрон.
– Молод еще других учить.
– Я не понимаю…
– А никому не интересно, понимаешь ты или нет.
– Ирбелин побагровел.
– Твоя забота - выполнять, что велено!
– Но… она спросит…
– Вот и придумай подходящий ответ. Ты же у нас умный, Жора, как нобелевский лауреат! Что сопишь? Бери вещицу и отправляйся по знакомому адресу.