Исполнение желаний
Шрифт:
Яна выскочила из каюты. В узком коридоре хвост процессии, которую обогнать невозможно, и она пошла вслед за людьми, которые пели: «Святой угодниче, Николае…» Где-то впереди поблескивали хоругви. Крестный ход на корабле? Молящиеся завернули в бильярдную, где расположилась походная церковь для паломников. Яна двинулась за ними. Простенький походный иконостас, два ведра с песком, где ставят свечи. Несколько женщин в платках, старцы в ветхих черных подрясниках, дети из семейного детского дома. Парочка
– Деточка, на вот, плечи закрой, – тронула Яну за плечо женщина неопределенного возраста в белом платочке и протянула ей такой же белый платок.
Казалось, время здесь остановилось. Было спокойно, и мысли в голове принимали порядок: «Мне надо выполнить свое обязательство и более ничего. Все остальное меня не касается».
Послышался звонок на обед. Надо было спешить к Даниле. Яна побежала по коридору к каюте, дернула дверь, она не поддалась.
– Данила, открывайте! Данила-а-а!
«Он не слышит? Надо звать на помощь! Вскрывать дверь», – Яна помчалась к ресепшену, выбежала на маленький пятачок внутренней палубы с административными помещениями и замерла от неожиданности. Из дверей парикмахерской доносился знакомый художественный свист.
Возле кресла, где сидел совсем не похожий на себя постриженный и побритый Данила, суетилась девчонка-парикмахер, смахивающая на пол длинные пасмы темных волос.
Закончив работу, она выжидательно уставилась на своего клиента.
– Ну, хватіт свистіти. Пора розплачуватися.
– А что так строго? Ножницы затупились?
– Затупілісь. Я з вами дві години возилася, за цей час могла обслужити трьох клієнтів. Тому сума буде в три рази більше прейскуранта.
Он достал из кармана сто долларов и протянул ей.
– Возьмите, сколько надо.
Девчонка схватила купюру и спрятала под фартук в карман. Волнуясь, протянула своему клиенту сдачу – несколько мятых мелкого достоинства гривен. Данила взял их, прошелестел между пальцами и улыбнулся:
– Я вам больше ничего не должен?
Яна решительно шагнула к наглой девчонке.
– Пойдем, выйдем, подруга.
– Я працюю. Відстаньте.
Данила, услышав голос Янины, поднялся с кресла, приглаживая свою новую прическу.
– Что, плохо постригла?
– Да нет, красавцем стал. Мне интересно, сколько стоит здесь эта услуга – стрижка трех клиентов? Дайте мне прейскурант, – требовала Яна.
Из подсобки вышла яркая толстуха со стопкой полотенец.
– Что случилось? Клиент недоволен? – поинтересовалась она.
– Сколько стоит мужская стрижка? – стараясь говорить спокойно, спросила Яна.
– Шестьдесят гривен.
– А в долларах это сколько?
– Десятка.
«Ладно, проглотим это вранье, может, здесь на корабле, на закрытой территории,
– Данила, сколько там тебе дали сдачи?
Он протянул три мятых бумажки: пять, пять, десять гривен.
– В школе плохо училась? Помочь посчитать? – наступала на наглую девчонку Яна.
Толстуха вспыхнула:
– Раз он принял такую сдачу, то остальное на чай.
– А не лопнете от количества чая? За девяносто долларов?
Данила удивленно поднял брови:
– А что, там была сотка?
– Сейчас проверим. Она лежит у нее в кармане брюк, – подсказала Яна.
Толстуха выжидающе вытянула руку перед девчонкой-парикмахером. Та нехотя извлекла купюру в сотню долларов.
– Простите ей. Для ветеранов услуга бесплатная.
Толстуха протянула деньги Яне.
Данила присвистнул и направился к двери, аккуратно минуя проем. И уверенно пошел по коридору, ведя рукой по стене, насвистывая болеро Равеля.
Яна двинулась за ним. За спиной женщины выясняли отношения.
– Навіщо все віддала?
– Він же афганець. Він тобі за це голову відкрутить. Вони ж всі такі…
Яна догнала Данилу на лестнице. Было непривычно видеть его стриженый затылок. Волосы были вымыты, пахли дешевым парфюмом.
– Ты что это сотками разбрасываешься?
– Мелких у меня нет. Но ведь ты вернула купюру. И я побрит и пострижен.
– Так ты на это и рассчитывал?
– Ну как сказать, отчасти да. Ты же услышала мой молодецкий посвист.
– Слушай, я тебе не сивка-бурка…
Вошли в каюту, и Яна устало опустилась на свою койку. Данила сразу пошел в душ.
Она свернулась калачиком, повернувшись к стене, чтобы не разглядывать его, когда он будет искать себе одежду, одеваться. Слышала, как открылась душевая, но по звукам никак не могла определить, что он делает. Данила двигался абсолютно неслышно.
– Мы опаздываем на обед. Если ты готов, то пойдем.
– Да, я готов.
Она повернулась, чтобы встать, и застыла. Он стоял перед ней в свежей рубашке. Лицо его было совсем незнакомо. Мог бы рекламировать какой-нибудь шампунь или пасту для бритья. Глаза серые, стальные, смотрят сквозь нее. Красавчик.
– Ну как, теперь я тебе нравлюсь? – он не спросил, а констатировал.
– Посмотрим, что будет дальше, – отозвалась Яна.
Тяжелая ночь
В столовой было совсем немноголюдно.
– Сегодня опять рыба, – объявила Яна.
– А почему мало народу? – не слушал ее Данила.
– Откуда ты знаешь? – удивилась она.
– Меньше шума, клацанья вилок о тарелки, разговоров, – просто объяснил он.
– Ну, мы же немножко опоздали, – пожала она плечами.