Исповедь палача

Меркушев Арсений Викторович

Специалист по международному праву, специалист по вопросам экономики, несколько языков, неплохая стажировка, пройденная благодаря протекции папы. Все это дало Яну неплохой старт, с помощью которого он быстро, буквально за несколько лет проскочил пару-тройку ступенек в юридическом департаменте «TSMC» (тайваньская компания, занимающаяся изучением и производством полупроводниковых изделий). И уперся в то, что феминистки называют стеклянным потолком. Оказалось что, таких как он — перспективных, со знание нескольких языков, блестяще образованных — не так уж и мало, и чем ближе к вершине, тем выше конкуренция. И однажды человек как бы замирает на должности, поскольку, чтобы подняться выше не хватает

ума, смекалки, опыта, протекции или нет случая себя проявить. Как считал сам Ян Гутман — ему не хватало как раз таки случая. И он его искал.

Возможно, он был прав. Все-таки не зря Марк Твен писал, что, по мнению жителей Рая, лучшим полководцем в мире мог бы быть каменщик Джонс, который просто не смог продемонстрировать свои полководческие таланты, так как не представилось случая.

И Ян Гутман настойчиво искал себя, а вернее — возможность для рывка, подобного олимпийскому прыжку на лыжах с трамплина, но только вперед и вверх, вместо того, что бы тратить годы жизни для плавного непрерывного подъема. И случай представился там, где его не ждали.

Некоторые пляжи Тайваня мало чем уступают прославленным тайским, но они не так известны, и человек, желающий на время, — нет, не исчезнуть, а, скажем так, сделаться менее заметным, — может обратить внимание и на них.

Этому туристу было далеко за 60, и звали его Игорь Семенович Мигу. Появление же этого русского в доме его старого ”ватиканского” коллеги Жао было вполне понятным. — Несколько дней назад Парламент Тувы (регион РФ) избрала Игоря Семеновича на пост Председателя правительства, а Президент утвердил его. Вернее, это парламент послушно проголосовал за того, в сторону кого кивнула Москва…. Как бы то ни было — ритуал смены Власти в одном из регионов России был соблюден, и оставалось лишь подождать три-четыре недели, пока не истечет срок полномочий предыдущего Тувинского столоначальника и пройти процедуру инаугурации.

Неплохой для него конец карьеры — некоторых просто отправляют в отставку, а некоторых, как говорят, «отфутболивают на чердак» — губернатора крупного края могут послать послом к неграм в Зимбабве, а его — опытнейшего, но впавшего в немилость посла России в Ватикане, — сослать в Туву. И отказываться тут нельзя, — тут отказ равнозначен выпадению из системы и отправке в отставку, а значит в небытие.

Ну а как человек осторожный, Игорь Семенович понимал, что даже за пару недель может случиться все что угодно, — и сердечный приступ, и неудачное падение в ванной, и поэтому его решение исчезнуть с политической орбиты страны на этот срок были вполне разумным. Если для него Тува была почетной ссылкой, то для его предшественника — хлебным местом. И не только для него, но и для многих его лизоблюдов. Но, если сам Селиванов был достаточно труслив, что бы даже намекать на то, что смерть Игоря Семеновича, случись она сейчас, будет очень и очень кстати (он ведь имел шансы на своеобразную реинкарнацию и продолжение политической жизни). То вот для многих из его окружения отлучение от кормушки означало смерть, и часто вовсе не в переносном значении этого слова. Мигу знал, что отчаявшийся человек способен на многое, а потому решил на время спрятаться. Хотя и слово то спрятаться было бы тут неправильным. Он хотел скорее стремительно исчезнуть, а потом так же стремительно появиться…и снова пропасть, ломая тем самым возможные замыслы противников.

А потому заглянуть в гости на Формозу к старому другу было и вежливо, и полезно для здоровья, и давало возможность передохнуть перед, наверное, уже, последним в его жизни постом.

За последние годы Чэнь Жао, с которым он когда-то познакомился и сдружился во время их дипломатической службы в Ватикане, сильно сдал. Зато Игорь Семенович, наконец, имел возможность

познакомиться и с его сыном.

И молодой человек произвел на него самое благоприятное впечатление: среднего роста и красивой внешности (видимо удачно смешалась кровь родителей), немногословный, с легкой улыбкой, он, тем не менее, проявлял неподдельную заинтересованность собеседником и тем, о чем собеседник говорил. А ведь это очень располагает и притупляет бдительность! И если бы не выучка старого дипломата, то…Нет, трепачом он конечно же не был и говорить больше необходимого не было в его привычке. В то же время, заглядывая в гости едва ли не каждый день к старому другу, и пару раз даже заночевав у него, — Мигу незаметно сдружился с его сыном, и их разговор за день до отлета Игоря Семеновича был более откровенным, чем обычно.

Возможно, тут сказалась лишняя рюмка бренди, которую пожилой человек себе позволил, а возможно «синдром купе», когда хочется поговорить по душам с попутчиком. Как бы то ни было, но будущий глава правительства Тувы начал обрисовывать свое будущее, свой край — безнадежно отсталый и еще более безнадежно дотационный, и что ему все 5 лет придется делать невозможное — пытаться привлечь инвесторов.

— Зачем, — спросил его тогда Ян.

— Как это?! — удивился Игорь Семенович, — Лучше страдать от наличия инвестиций, чем от их отсутствия. Я буду лично гарантировать…

— А кто будет отвечать за ваши слова через 5 лет, когда вы уйдете с поста?

— Ян, ты, что то хочешь сказать? — На „ты” с китайцем он перешел еще неделю назад, но такая фамильярность уже не коробила ни Яна, ни Игоря Семеновича.

— Я бы не стал инвестировать в Туву сейчас. Там холоднее, чем в Африке, население пьет больше, нет культуры труда и уважения к частной собственности, а ваши гарантии — это, по сути, сигнал, что инвестиции надо отбить за 3–4 года, пока не кончился ваш срок.

— Ян, я ведь не вчера родился. Но есть ли у меня другой выбор, кроме как ублажать толстосумов.

Ян Гутман внимательно посмотрел не своего собеседника и ответил, — мне кажется, что решение вашего региона стоит поискать в другой плоскости. — Затем, сделав паузу, добавил, — Вы достаточно хорошо знаете историю своего края? Мне кажется, решение вопроса лежит тут, и я мог бы попробовать его отыскать.

Игорь Семенович уехал следующим утром. Затем у него была инаугурация, торжественные проводы предшественника и стандартная тягомотина, прерываемая редкими вспышками активности, типа забастовки шахтеров „Красной Горки” или феерическим прорывом главного коллектора в столице республики — городе Кызыле.

Это было под Новый Год, когда он снова смог вырваться, и снова, уже скорее по привычке решил отдохнуть на пляжах Тайваня. — Не потому что снова от кого-то прятался, а скорее из-за желания отдохнуть от соотечественников. И, конечно же, для того, что бы навестить друга. А еще, быть может, ему хотелось снова поговорить с его сыном — в меру циничным, и не в меру умным.

Разговор Яна и гостя не мог не коснуться их последней темы, и когда Игорь Семенович полушутя спросил — видит ли Ян Гутман выход его проблем, ответ его очень сильно удивил.

— Выход есть, и он находится тут. — Ответил ему молодой человек, — положив руку на учебник истории.

— Каким образом?

— Сегодня уже поздно, а завтра, если вы желаете, я поделюсь своим видением проблемы.

Ту ночь Игорь Семенович Мигу плохо спал, заинтригованный словами Яна, а когда, наконец, настал вечер и он спокойно, не теряя достоинства, смог снова с ним встретиться и услышать то, что Ян Гутман навал видением, — то от услышанного старый дипломат слегка опешил.

Впрочем, через месяц обдумывания и обсасывания, он таки дал свое принципиальное «Да».