Исповедь убийцы
Шрифт:
– Твой секрет тренировок в том, что ты по ночам грабишь людей? Музейный экспонат в руку и пошла в переулок? – съязвила Моника, резко обрывая что-то сердитое, говоримое Питеру, и переключаясь на меня.
Я фыркнула и на пробу взмахнула рапирой. Лезвие свистнуло в воздухе тонко и жалобно, но оно несло верную смерть любому, если бы попало в цель. На счастье находившихся поблизости вампиров, я убивать никого не собиралась и перестала играть в супергероиню, как только Моника и Питер нервно обернулись на посторонний звук.
– Хорошая вещь, только гарда крупновата, а так – цены нет, особенно
Я проигнорировала настороженный взгляд Моники и более уверенно сделала пару восьмёрок. Да, рукоять немного проскальзывала, а гарда оказалась слишком широкой для меня. Всё же эта рапира была выкована для мужчины, а не для девушки, особенно с такими маленькими руками, как у меня.
– Что-то мне подсказывает, что мы имеем дело с очаровательным знатоком холодного и огнестрельного оружия… – совсем без угрозы протянул Питер, наблюдая за моими действиями. Я подавила порыв смахнуть с его плеч определённо лишнюю тыкву с ушами и поставила рапиру на место.
– Ты же знаешь, что я охотник. Нас вообще-то учат обращаться с любым оружием. Никогда этого не забывай.
– Но ты же не хочешь его сейчас использовать против нас, правда? – неловко улыбнулся Питер и посмотрел на меня щенячьими глазами. Хм... Он точно никогда раньше не видел серьёзно настроенных охотников.
– Допустим, нет. И что это меняет? – ответила я без улыбки.
– Ничего, в принципе. Хотя, должна признать, лично я благодарна тебе за то, что ты не убила меня и мою семью тогда, в гостиной, – с неохотой выдавила Моника, и у меня от сердца отлегло.
Впрочем, злобный блеск в глазах вампирши не дал мне окончательно расслабиться. Я поняла, что от расправы надо мной Монику удержало только присутствие Питера и пожелание Симоны оставить меня в живых. Ну, на первый раз меня даже это вполне устроило!
– А теперь прошу в мою сокровищницу! – добавила Моника после паузы, обменявшись с братом быстрым взглядом и будто поддавшись на его уговоры.
Мы вышли в широкий коридор с деревянными панелями медового цвета на стенах и направились в противоположную от комнаты Питера сторону.
Впереди оказалось множество разных дверей, но только за одной из них скрывалось кое-что интересное. Она была сделана из чёрного дерева со вставкой из матового стекла с металлическим узором. И за ней мне открылось невероятное зрелище!
Вокруг меня словно ожили декорации к фильмам ужасов, снятых по старым добрым книгам Стивена Кинга. Массивная кровать на круглых ножках возвышалась в углу, едва прикрытая разорванным на тонкие полосы балдахином. Жуткие борозды на стенах были оставлены чем-то очень острым, отдалённо напоминающим нож или… вампирские ногти. Разбитые плафоны когда-то красивой стеклянной люстры сверкающими зубьями покачивались на потолке под ощутимыми порывами сквозняка. Щепки от платяного шкафа были разбросаны по всему полу, как будто кто-то специально их раскидывал. Шторы на окне с треснувшим стеклом висели фиолетовыми лохмотьями, но света практически не пропускали. Исцарапанный паркет неприятно скрипнул под ногой, стоило мне войти в комнату и замереть на пороге.
– Как тебе обстановка? – поинтересовалась хозяйка этого кошмара, с садистским удовольствием обводя руками свою «сокровищницу»,
– Довольно неплохо, – выдавила я из себя, чтобы не показаться воинственной Монике ещё хуже, чем уже была.
– Моника тут недавно поругалась с Симоной. Вот результат, – усмехнулся Питер, который наверняка разгадал мою милую игру, но присоединяться не торопился.
– Здесь очень…экзотично, – придумала я неплохую отмазку.
– Спасибо, – сухо ответила Моника, но затем повернулась к брату и с неожиданной шутливостью воскликнула: – Вот видишь! А ты говорил, что у меня тут бардак.
– Эстер тебе льстит. Если ты её не полюбишь, ей несдобровать, вот она и подлизывается! – возразил Питер со смехом и так посмотрел на меня, что я невольно вздрогнула. Вампир, понимавший мои мотивы, – это было ещё не страшно, но вот тот же вампир, заглядывавший в душу, – это уже повод к беспокойству.
– Не смотри на меня, а то у вас дома появится обед с доставкой, – проворчала я сердито.
– Что такое? Неужели охотник нас боится? – мгновенно расплылась в хищной улыбке Моника. – Наконец-то мы этого дождались, мой дорогой братец!
– Отстань от Эстер, кошмарная сестрица, – в той же манере отозвался Питер. – Давайте лучше погуляем? Далеко отходить, конечно, не будем, но по лесу пройдёмся.
– Как скажешь, – покорно согласилась Моника, выскальзывая из своей комнаты.
Питер, не спрашивая моего разрешения, тут же взял меня за руку и повёл за собой. Я покорно поплелась за ним, обдумывая свою будущую тактику и ворча на себя за те искры дружелюбия, которые сумел воскресить в моей душе чёртов Кроссман. А ведь я никогда не должна была забывать, что сотворили с моей жизнью и с жизнями моих знакомых проклятые вампиры!
====== Три грамма прошлого ======
– Ну что, великая охотница, как твои успехи? – весело спрашивает Кристал, позвонив сразу же после того, как я написала ей смс с одним-единственным словом: «Смирилась».
Я не виню сестру за спешку и изрядную долю наигранности в голосе, всё-таки для меня тоже в новинку впервые за последний месяц кому-то что-то писать, а уж разговаривать на отвлечённые темы и подавно. С непривычки пальцы промахиваются мимо букв, и короткое сообщение я пишу долгих пять минут, заново осваивая сотовый телефон. Слава богу, со звонком всё обстоит не так печально, поэтому я сразу же отвечаю Кристал.
– Да всё нормально, осваиваюсь, вспоминаю прошлые навыки, – говорю я максимально весёлым голосом и мельком смотрю на спешивших куда-то охотников, которые старались держаться со мной дружелюбно, но, вместе с тем, отстранённо. Памятуя о моём неустойчивом состоянии, сейчас они не рискуют задерживаться рядом со мной и скрываются за поворотом, а я возвращаюсь к разговору с сестрой, пытаясь сосредоточиться на самых забавных ситуациях. – Представляешь, меня поставили наставницей к парню по имени Рой Рэдфорд. Ну, точнее, не наставницей, а нянькой. Ему всего пятнадцать, скоро стукнет шестнадцать, и теперь мне интересно, что со мной будет, если я его убью.