Исповедь убийцы
Шрифт:
– Я поняла. Спасибо, – с абсолютным спокойствием Снежной Королевы отвечаю я и спешу отвернуться, якобы решив закончить складывать шесты.
И только после того, как за моей спиной захлопывается дверь, я позволяю себе до боли закусить нижнюю губу и несколько раз судорожно вздохнуть.
Добродушная гора мышц Эрик, подкармливавший меня в столовой варёной картошкой и конфетами, пока никто не видел.
Рыженькая Сью с бледной кожей и темноволосый смуглый Люк – наши Ромео и Джульетта, сыгравшие редкую для охотников свадьбу около года назад.
Блисс, тихая отличница и серенькая мышка, которая
Кирк, парень с нескончаемым потоком пошлых анекдотов и милых историй из жизни врачей.
А теперь они все исчезнут из истории Гильдии, будто их никогда и не было.
– Я не нашёл швабру, а руками мыть не буду! Можно мне хотя бы перчатки взять?
Умоляющий голос Роя выводит меня из оцепенения, и я заставляю себя улыбнуться, украдкой потерев щёки, чтобы они выглядели румяными. Судя по мгновенно посерьёзневшему лицу своего подопечного, я не преуспеваю в наведении марафета, но я хотя бы попыталась это сделать.
– Перчатки в подсобке, света там опять нет. Если не боишься темноты, милости прошу.
– Хм… А с тобой всё хорошо? Ты какая-то белая, и губы у тебя синие.
– Примеряю маскировку на случай снега, – отвечаю я с деланным равнодушием и подхожу к стене, чтобы поднять с пола кинжал Роя.
– Но мы же в Спрингфилде! Тут даже зимой…
Недвусмысленный намёк в виде пролетевшего мимо кинжала Рой мгновенно понимает и замолкает, а затем пулей выскакивает из зала за перчатками, пока я не придумала, чем ещё можно в него запустить.
*ПТСР – тяжёлое психическое состояние, которое возникает в результате единичной или повторяющихся психотравмирующих ситуаций, как, например, участие в военных действиях, тяжёлая физическая травма, сексуальное насилие, либо угроза смерти. Симптомы: психопатологические переживания, избегание либо выпадение памяти о травмирующих событиях и высокий уровень тревожности.
====== Первая ссора ======
– Ты отнеслась к нашей истории почти спокойно, – удивлённо сказал Питер, когда мы с ним и Моникой шли между деревьев, пиная осеннюю листву и щурясь от солнца, которое наконец-то соизволило появиться на небе.
Я невольно улыбнулась, однако продолжала хранить молчание. Отвечать не хотелось, но вскоре я поняла, что моего ответа ждали, причём с изрядной долей нетерпения и… страха.
– Ну, вы же нормально отреагировали на то, что я – охотник. Илону в расчёт не берём, она неисправима. До знакомства с вами я не встречала ни одного вампира, который бы адекватно поступил после моего признания, а вы ещё ничего, более-менее приятные. К тому же в этом городе мне нравится.
– Что, серьёзно? Ты, приученный убивать охотник на монстров, и вдруг довольна в их окружении? – с сарказмом спросила Моника и начала замедлять шаги, но я не позволила ей остановиться из опасений больше никогда не выбраться из леса.
Мы как раз очень удачно забрели далеко от дороги и шли по какой-то заросшей тропинке, которая то петляла между деревьями, то заканчивалась прямо в зарослях кустарников. В сочетании с голыми ветвями, хлюпаньем под ногами и быстро сгущавшимся сумеркам наша поздняя прогулка превращалась в поход в один конец. А вот для кого?.. Вопрос становился риторическим после каждого пройденного мной ярда
– Почему бы и нет? Может, я тоже захотела стать адвокатом Дьявола, как твой брат? Если уж Питер решил взвалить на себя мою безопасность, я имею право насладиться его компанией, – ответила я без тени сомнений и сама удивилась, с какой искренностью прозвучали мои слова. – Правда, этот новый враг меня напрягает…
– Да брось ты! Мы всегда защищаем тех, кому мы нужны. К тому же, если ты думаешь, что у нас мало влиятельных друзей, то ты ошибаешься. Мы здесь не одни! – с гордостью произнёс Питер, не замечая полный бешенства взгляд Моники и её предостерегающий жест, а вот я заметила и потому заинтересованно выпрямилась, ловя каждое слово вампира.
Насколько я поняла, младший Кроссман ни разу не сходился с охотниками до состояния дружбы, поэтому чуть ли не захлёбывался фактами, абсолютно не заботясь о последствиях своих слов. Его более опытная сестра это тоже понимала, но пока ничего не могла предпринять. А я развесила уши и жадно поглощала новую информацию, нужную мне для отчёта Жаклин.
– Ещё одна семья вампиров живёт на другом конце Стоунбриджа. Они очень многочисленные и сильные, хотя редко светятся в новостях и газетах. Они совсем другие и живут иначе, но они нам часто помогают, если мы их просим. Так что на счёт вампира из рассказа Илоны ты не волнуйся! Никому из нас не хочется умирать, когда впереди ещё столько возможностей пустить в дело наши природные таланты!
Питер говорил весело и увлечённо, но всё более мрачная Моника его восторг не разделяла и была готова в любой момент свернуть шею или мне, или своему болтливому брату. Учитывая то, что из нас двоих только он смог бы ожить после подобной «неприятности», я предпочла держаться от воинственно настроенной вампирши на расстоянии.
– Что-то не так? – спросила я с лёгкой тревогой в голосе, когда напряжённый взгляд Моники в очередной раз остановился на моём лице и скользнул ниже, переходя к карману, где лежал пистолет.
– Просто не понимаю, с чего весь сыр-бор? Какие ещё природные таланты, Питер? Мама их совсем не применяет, Илона тратит куда попало, многие из нас вообще стараются не высовываться, чтобы не привлечь к себе внимание Гильдии. Ты что, всерьёз решил, что раз Эстер не продырявила тебе голову после первых пяти минут знакомства, это значит, и другие охотники пожалеют тебя и разрешат отрываться по полной?
– К чему ты клонишь? – спросил Питер, озвучивая мои собственные мысли.
Конечно, я слышала нелепые истории об одарённых вампирах, которые обладали необычными способностями, но в реальной жизни ни разу с такими не сталкивалась. Наличие целой семьи талантливых монстров вызвало у меня недоумение.
– Маме в этом году будет чуть больше семисот лет – возраст солидный, однако ей в голову мысли о смерти пока не приходят и приходить не собираются. Илона вообще непонятно когда родилась, но по ней сразу понятно, что ей надоело жить на этом свете. Она же кто-то типа киллера из «охотников». Обычно ими не становятся те, кому хочется быть такими, какие они есть. Ты что, хочешь примкнуть к шайке потенциальных камикадзе? Потому что, заводя эти разговоры о новых возможностях, ты с каждым разом выглядишь всё убеждённее в своей правоте!