Исправление настоящего

Терновский Юрий

— Должен, — кивнул с улыбкой босой, — но по забинтованной моське вряд ли определишь, кто там за бинтами прячется. И как я ее разбинтую? Я бизнесмен, а не срыватель бинтов… Все продумано до мелочей, даже голос с хрипотцой как у настоящей американки, но только это не она. Хотя бы потому, что истинная миллиардерша давно бы уже свалила отсюда сразу после аварии, представив все разборки на совесть своих адвокатов или службы безопасности, а эта якобы пытается прийти в себя и все вспомнить. Не на тех нарвалась, аферистка!

— Она сама себя разбинтовала скорее всего уже, — предположил Погорел, — раз отправили меня за бинтами. Загляните к ней в ванную и расставьте все точки над…

— Чтобы увидеть обезображенное личико

потаскушки? Увольте, сударь. Специально послала тебя за бинтами, на это весь и расчет, чтобы я перестал в ней сомневаться. За такие бабки, какие сейчас на кону, после всего можно будет себе такое личико справить, мама не горюй, будет лучше прежнего.

— А где прячется, точнее, где прячут настоящую миллиардершу? — спросил неожиданное Погорел, надеясь застать врасплох разговорившегося старичка.

— Вы у меня спрашиваете? — Босяткин с ухмылкой взглянул на своего собеседника. — Хотел бы сам это знать, но лучше вам спросить у нее самой, точнее у той, которая за нее себя выдает.

А божий одуванчик не такой уж и простой, подумал Погорел. Подсунул потенциальному врагу как бы невзначай свою версию происходящего, переманивая на свою сторону, а сам тем временем будет готовить западню дальше. Не простой мужичок, хитрый и с рыльцем в пушку, поэтому и трясется. Но и Кэт тоже себе на уме, уж не сама ли она, черт возьми, всем и заправляет? Отправила его за бинтами, перебралась тем временем быстренько в комнату и принялась там всхлипывать, чтобы уже через мгновение весело рассмеяться при виде дергающегося в предсмертных конвульсиях его задыхающееся тело, спутавшего ей все карты. Просили идиота похищать ее из ночного клуба! Может, и прав этот Босяткин, кто заподозрит свихнувшуюся. И если даже дельце не выгорит, то отделается всего лишь психушкой и через пару лет уже будет на свободе. Оттуда и за меньшие грехи выбираются, вспомнил он давнюю историю с одним психом, убившим свою подружку и с аппетитом ее съевшим, который был признан невменяемым и отправлен на принудительное лечение, откуда и был через год с успехом выписан, стал писателем и даже занялся съемкой ужастиков, опираясь на свой замечательный опыт. Каких только уродов земля не носит…

Вернувшись в парную и не застав там Кэт, он нашел ее в ванной, только что вынырнувшей из пенной воды в более чем комичном виде с пенным шаром вместо головы.

— Сказала же, — зло прошипела она, сплевывая пенную «вату» с губ — не смотри. И не вздумай дернуть меня за ноги, здесь все записывается. Почему так долго, где шлялся?

— Хотел бы, задушил бы еще в подвале, а ты где все это время пропадала, пока я шлялся? — хмыкнул он.

— Купалась!

— Хотелось бы верить, — Погорел положил на пуфик бинты и, как и положено выдрессированному слуге, удалился. В душевой, набрав теплой воды в тазик, он намыливал себе осторожно голову, когда выбравшаяся из ванной Кэт, увидев такое безобразие — недавнего своего киллера в семейных трусах, весело рассмеялась, сменив гнев на милость, и заметила, что в банях, особенно в русских, всю жизнь люди мылись голыми. От недавнего ее злого тона не осталось и следа. Пожелала даже потереть спинку извергу, взбрела блажь в голову, а захотелось.

— Афганистан? — проведя пальцем по большому, пересекающему всю правую лопатку шраму, спросила она, когда терла ему спину мочалкой.

— Чечня, — ответил он и тут же спохватился: — А ты откуда знаешь?

— Сам же говорил, что справки наводила про некоторых. Должна же я была убедиться, что ты справишься с поставленной задачей непутевого киллера, — улыбнулась Кэт, принявшись осторожно смывать с его спины пену. — Я знаю, что ты бывший спецназовец, капитан запаса, растерявший все свои военные навыки, а до недавнего времени еще и коммерческий директор какой-то там электрической фирмочки. Я даже знаю, что первую свою жену ты бросил, когда она тебя не

дождалась из горячей точки, а второй раз так и не женился. Продолжать?

— Не надо, — буркнул он, — что мне про себя байки слушать, все равно ничего хорошего не услышу.

— Почему же, я где-то слышала или читала, что заложницы частенько влюбляются в своих истязателей.

— Жаль, что я не заложница, — усмехнулся Погорел.

— Я про себя.

— Проверяешь на вшивость?

— Точно, — кивнула Кэт, неожиданно даже для самой себя, — вот прикидываю, блин… такой же ты крутой снайпер в постели, как и на крыше?

— Понятия не имею…

— А вот я уверена, что имеешь. Прежде чем прикончить, почему бы не трахнуть, — рассмеялась зло стерва. Никогда себе не отказывай в незаслуженном удовольствии, чтобы даже когда заслужишь, тебе уже не отказали. Признайся честно, что подливал мне гадость в еду и имел бесчувственную.

— Много смеешься, не к добру, — пробасил Погорел, — можешь не стараться, я с кем попало не сплю.

— Сказала лиса, не добравшись до винограда. А почему у меня дела не пришли?

— Ты про двадцать миллионов?

— Я про задержку месячных, кретин.

Мельком скользнув взглядом по ее сиськам, которыми не так давно любовался через прицел винтовки, Погорел бесцеремонно отстранил голую злюку в сторону и молча пошлепал в предбанник вытираться. Что с сумасшедшей разговаривать… Здесь на скамейке было уже аккуратно разложено два комплекта непонятной одежды для нее и для него, какую они пока не стали трогать, обкрутились лишь простынями, и на столе в бокалах дожидалось холодное пиво. Хозяин все еще хотел казаться гостеприимным. И даже оригинальным, вспомнил он про штаны. И тут вдруг как громом среди ясного неба еще одно прояснение в сознании, в таких же красных штанах был тогда в метро Иван, когда они разыгрывали Киру. Вымывшийся со всех ног бросился из бани наверх к ряженному, который по прежнему раскачивался в своем кресле и все на том же месте, правда, теперь с бокалом красного, искрящегося на солнце, вина. Единственное, не в красных штанах, а в белом костюме и такой же белой шляпе. С повязанным на шее красным платком.

— Что-то забыл? — взглянул он на застывшего голого, с которого даже простынь слетела, пока мчался.

— Ничего, — прорычал Погорел, развернулся и побежал в дом, надеясь найти хотя-бы комнату с картиной. Не нашел… Спустился вниз и напрямую спросил, куда она делась.

— Ты бы оделся, что ли, — хмыкнул устало Босяткин, которому стал уже потихоньку поднаедать этот псих, носящийся по его дому в голом виде, — неприлично, понимаешь, яйцами в гостях трясти, уважаемый. В приличном обществе пребываешь.

Погорел поднял с травы простынь, обернулся и снова задал вопрос о комнате, а заодно и о красных штанах с тельняшкой, получив в ответ лишь выразительный винт пальцем возле хозяйского виска. Что с психа возьмешь, принесла же нелегкая веселенькую парочку, вздохнул Босяткин. Как бы еще дом не спалили…

— Разминался после баньки? — спросила Кэт с иронией вернувшегося с пробежки. — Отличный способ поддерживать себя в форме.

— Ногу покаж, — схватил он ее за лодыжку, пытаясь найти там следы от недавнего браслета. Чисто…

— Отвали! — брыкнулась Кэт, — общее мытье тебе еще не дает право меня лапать.

— Месячных все равно нет, — зло прорычал он, — можно и не беречься.

— А ты еще и хам, я смотрю.

Последнее Погорел проглотил молча, беря себя в руки, чтобы еще больше не накалять и так накаленную обстановку. Вспомнилась одна симпатичная учительница, только что выписавшаяся из психушки, с которой ему пришлось общаться однажды на собеседовании. Та пришла к ним устраиваться на работу менеджером по продажам, где честно в этом и призналась. Вполне нормальная дама с виду. Может, и он тоже вполне нормальный. С виду…