Исправление настоящего
Шрифт:
— Ты не ответил, как одновременно…
— Сам удивляюсь.
Эльза скривилась:
— Удивительное дело…
Вместо ответа непрошеный гость устало уселся на пуфик возле трюмо, взял черную помаду и молча нарисовал на зеркале три нуля и только после этого пририсовал к ним еще единичку. Сказал, что это за такси и улегся прямо в обуви поверх ее разбросанных вещей на диван.
— Я на такси приехала? — спросила сухо черноволосая, поражаясь наглости этого ублюдка, бесцеремонно свалившегося ей на голову, более того, еще и требующего,
— Приехал я, — кивнул наглец, — но платить все равно придется тебе. Верну с процентами, не переживай.
— Вот гад! — Эльза схватила со стола деньги и выскочила на улицу. — Привязался на мою голову.
Вернулась она только минут через десять, но уже с медицинской аптечкой в руках, раздобытой в своей красной машинке, рядом с которой еще и перекурила. Хоть и не за 15 метров от ресторана, но все же… Непрошенный гость к этому времени уже крепко спал, погруженный в свои кошмары, не отпускающие его даже там, где вообще ничего реального, кроме возможности уже в скором времени вернуться обратно. Эльза не стала его будить, более того, она даже его накрыла пледом, сняла туфли и подложила под забинтованную голову подушку. И уже только через два часа, когда человек проснулся, принялась за его раны.
— Боже мой, — причитала она, прижигая зеленкой, перекиси не нашлось, очередную рану на спине несчастного, — на тебе же живого места нет, кретин. Нашел новую работу в цирке, стал подрабатывать обезьяной?
Поцарапанный морщился, но терпеливо сносил все колкости вредины, с которой однажды даже вроде переспал, в чем был не очень уверен.
— А тут недавно твой дружек в очках заглядывал, прикатил на служебном «Мерседесе», предлагал покровительство и постоянный доход в пять сотен баксов за ночь.
— А ты?
— А я послала его куда подальше, — закатила она глаза к потолку, смакуя прошедшее. — Я же теперь знаменитость и меньше тысячи за ночь уже не беру. Меня два раза уже по телику показывали, скоро в артистки пригласят как Бузову.
— Не знаю такую. И чего он тебе не нравится, артистка с погорелого театра? Нормальный мужик, кстати, мой коллега и друг.
— Сам дурак, — огрызнулась она. — Это ты ему по-дружески уступил место в своем кресле на работе?
— Не без твоей помощи, — упрекнул ее мужчина. — Или уже забыла, благодаря кому ты стал почти знаменитостью?
— Забудешь тут, — Эльза от возмущения чуть не вылила на спину гада весь флакон зеленки. — Я же уже извинилась за свою глупость и отработала, сколько можно упрекать? Если бы кто-то не захотел, то твой начальничек ничего бы и не увидел.
— Не будем перемалывать перемолотое. Этот сюжетик по ТВ с угоном твоей «божьей коровки» было трудно не заметить. Однажды я участвовал в круглом столе с иностранными предпринимателями, так знаешь, сколько звонков получил от знакомых за вечер, после того как засветился в ящике, даже шеф звонил. Так что сам виноват.
— Пить меньше надо. Не напился
— А за что? — уставился он на «занозу».
— Не надо трахаться по кустам с кем попало, баб мало, уже на мальчиков потянуло?
Погорел побледнел, как все же быстро распространяется по земле всякая гадость. Не успел пукнуть в одном месте, как в другом уже атомный взрыв!
— Очкарик рассказывал про какое-то порно с твоим участием, мигом разошедшееся по вашему офису миллионным тиражом, — пояснила она свою новость, — контора до сих пор не может прийти в себя после шока. Как ты сам целую коробку дисков про самого себя в офис приволок, чтобы всем хватило, нарядившись клоуном. Радуйся, жизнь удалась. Но и это еще не все, еще он мне рассказал, как ты обрюхатил одну, а собрался жениться совсем на другой, а еще…
— Достаточно! — взмолился несчастный, — мне это не очень интересно.
— И то верно, — скривилась девица, — чего интересоваться тем местом, где тебя с ног до головы…
— Тебе-то какое дело до всего этого? Я в грязи лишь вывалялся, а ты в ней живешь постоянно.
— Верно, никакого, — пожала она плечами, отворачиваясь. — И чего ты добился в этой своей жизни, вывалялся он? Друг на работе подсидел, любовница кинула, снял телку в кабаке, так и та в ментовку сдала! Живет человек, перекати поле, до седин дожил, а ничего так и не нажил, кроме ада, который сам же вокруг себя и создал.
— Рот закрой, — рявкнул он, теряя терпение. — Не кинула, ее похитили.
— У нормальных мужиков баб не похищают, — заметила Эльза, сменившая вдруг гнев на милость, — вот!
— Чего прицепилась?
— Значит, есть чего… — зыркнула из-под ресниц негодница. — Иначе терпела бы я тебя тута, ага, летел бы как сраный веник, пердел и радовался. Может у девочки обостренное чувство вины за содеянное, так не бывает?
— Ты уже отработала, проваливай.
— Вот гад, у меня сидит и меня же прогоняет, первый раз в жизни вообще встречаю такую сволочь.
— Смотрю, — Погорел дотянулся до сигареты и, закашлявшись, закурил, — у тебя ненависть ко мне прямо на генетическом уровне, так и прет, на себя посмотри.
— Сменил пластинку, генетик, — перебила резко она его, — чтобы я тебя и в самом деле не выставила, договоришься мне.
Так за беседой, лишь иногда переходящей в легкую перепалку, грозящей превратиться в тяжелую войну, его всего зеленкой и замазали.
— Молчу, — вздохнул он.
— Может тебе бритву дать? — предложила вдруг она. — Я ей, правда, обрабатываю интимные места, но ничего. Все лучше, чем бомжом по улицам шарахаться. Побреешь рожу, смотришь, и жизнь наладится. Не зря же говорят, что внешнее — это все твое протухшее нутро.