Испытание выживанием
Шрифт:
Так, стоп! Что за черт? Что, вообще, за сумасбродные фантазии?! Давай-ка сосредоточься! Вон как раз в углу экрана мигает инока сообщений с Желявы.
Думая о Свене с его сосисочными пальцами, гладящими мои бедра, я открыла окно сообщений.
Фантазии тут же испарились, а улыбка сползла. Я побежала в соседнюю лабораторию.
Кейна я нашла в инженерной лаборатории, где правили наши чудаки. Тут столько проводов и всякого металлолома, что не удивлюсь, если откуда-нибудь из-за угла выпрыгнет робот. Томас, Ульрих, Миша и Кейн столпились вокруг стола и что-то бурно обсуждали.
— О, Арси, привет! Смотри! — подозвал Ульрих.
Я
— Это патрон с электрическим зарядом, как мини-дефибрилятор! — хвастал Томас.
— Что он делает? — спросила я.
— Останавливает у зараженного сердце, — пояснил Ульрих.
— Заряд такой мощности человека не просто убьет, а зажарит. Но зараженные выносливее, а потому эта крошка вырубает его на пятнадцать минут, — снова похвастал Томас.
Похоже, в основном это была его идея.
— Как вы посчитали, что именно на пятнадцать минут? — любопытствовала я.
Ребята потупили глаза. Ой да ладно! Признайтесь, что зараженные у вас подопытные! Небось, били током до тех пор, пока из бедняги дым не пошел.
— Мы испробовали на Еве, — пристыжено произнес Томас.
Ева — так мы прозвали ту однорукую чудилку, что поймали в лесу.
— Но перед этим десять раз извинялись перед ней! — оправдывался Ульрих.
Этому уважению зараженных их Тесса научила. Не спорю, после того спектакля с Лилит я тоже стала смотреть на них иначе. Оказывается, еще не все кончено с их мозгами, и где-то там на задворках сознания, где соединяется сон и явь, эти люди по-прежнему живы. Но пока они бегают на четырех конечностях, скалятся и рвут людей на части, я не готова вести с ними миролюбивые диалоги!
— Значит, нам больше не надо заворачивать их в гобелены, строить сетки из рабицы и рисковать своими конечностями? — предположила я, вспоминая последнюю вылазку, из-за которой Фабио до сих пор соблюдает постельный режим.
— Именно.
— Аллилуйя. А то Хайдрун уже использовала все шторы с первого этажа. И как он работает?
Наш немой Миша взял FAMAS, который они переоборудовали уже, наверное, раз тридцатый, вставил патрон в патронник и прицелился в компьютерный процессор. У меня глаза на лоб полезли. Нет! Только не компьютер! Миша выстрелил, и заряд вонзился тонкой иглой прямо в процессор. Звук выпущенного на волю тока был таким противно жужжащим, что я едва не зарыдала. Нельзя так жестоко обращаться с электросхемами! Через секунду процессор замкнуло, и из него повалил черный едкий дым. Стоящий возле убитого компьютера Ульрих с огнетушителем доказывал, что они немало процессоров так уничтожили. И в доказательство я увидела черные обугленные куски металла, сваленные в кучу со сгоревшими электросхемами.
Бездушные ублюдки!
— У нас есть в среднем пятнадцать минут, чтобы подбежать к пупсику и взять у него образец крови. Правда супер? Самое классное, что заряд можно вытащить из зараженного и использовать повторно, — говорил Томас.
— Да, только надо его вскрыть и заменить предохранитель, — с этими словами Ульрих показал мини-предохранитель на патроне размером с фалангу мизинца.
— Мозг не повреждается, а значит, вирус продолжает жить. И он направляет все свои силы, чтобы запустить сердце заново. И чтобы восстановить его работу уходит от двенадцати до семнадцати минут в зависимости от комплекции зараженного, — говорил Кейн. — Отличная работа, ребята. Сегодня идем пробовать.
— Ты
— Да, я хочу удостовериться, что патрон работает, как надо. Мы же не хотим убивать зараженных. Давайте позавтракаем и начнем собираться.
Ребята закивали.
— Кейн, надо поговорить, — я позвала доктора, когда эксперимент завершился.
Мы вышли из лаборатории в коридор. Я протянула ему планшет.
— Это с Желявы.
Всего три строчки. Он прочел их быстро, но его взгляд приобрел ту же обеспокоенность, что и мой.
«Военный переворот. Генерал убит. ОСН расформированы. Грозит расстрел. База законсервирована».
Кейн вернул мне планшет. Было видно, что он сосредоточился на своих привычных мыслях ученого. И хотя нам никогда особо дела до Желявы не было — все это время мы сосуществовали друг с другом, как два вида разных животных на одном материке — сейчас же мы стали с ней связаны сразу несколькими нитями. Во-первых, Желява — ближайший к нам населенный пункт, на котором можно запустить производство сыворотки в массовом масштабе. Во-вторых, половина ребят в Бадгастайн из Желявы, и эта новость их шокирует.
— Что будем делать? — спросила я, наконец.
Кейн ответил не сразу.
— Сейчас мы ничего не можем сделать. У нас нет лекарства. И нам надо заниматься его поиском.
Я кивнула. Я и сама понимала, что пока мы помочь людям не в силах.
— Хорошо. Пойду, сообщу Тесс.
Я уже развернулась, как он остановил меня.
— Погоди. Что ты хочешь ей сказать?
Его вопрос удивил меня.
— Покажу ей сообщение от наблюдателей, — ответила немного сконфуженно.
Из лаборатории вышли ребята.
— Идемте завтракать. Надо торопиться. Охота не ждет!
Позвали они возбужденно, направляясь к лестнице. Им жутко не терпелось испытать новую игрушку. Садисты. Кейн не обращал на них внимание и завел меня в свою лабораторию.
— Не надо ей ничего говорить, — сказал он, глядя мне в глаза со всей серьезностью.
— Почему? Это же ее дом. Она вправе знать!
— Тесса сейчас нестабильна. Она под действием вируса. Если мы скажем ей про Желяву, ее переклинит, охватит агрессия и она помчится им на помощь. Чем это поможет нам? А чем поможет ей? У нас нет лекарства. И если мы скажем Тесс, что на Желяве беспорядки, мы потеряем единственного человека с боевым опытом. Она нужна нам здесь. Мы должны собрать полный набор генов, и осталось совсем чуть-чуть.
Я тяжело вздохнула. Мне не хочется скрывать от Тессы, что у нее дома людей казнят. Но Кейн прав, она не поможет, мы не поможем, просто потому что нам нечем им помочь. И сейчас когда мы так близки к концу наших поисков, терять бойцов непозволительно.
— Мы обязательно поставим ее в известность, но в свое время. Сейчас у нас есть задача, — закончил Кейн.
Я кивнула. Мы вышли из лаборатории и направились в ресторан.
22 января 2072. 14:00
Август Кейн
Наконец-то получение образцов крови стало эффективным по времени и усилиям. Вот еще бы Тесса выбирала легкие цели, было бы совсем, как в санатории. Но я согласен с законом вселенной о том, что самое ценное в жизни достигается неимоверным трудом. А потому сейчас я крепко ухватился за талию Тесс, пока ее Киска гнала нас по заснеженному лесу со скоростью восемьдесят километров в час. Я не стал напоминать ей о том, что с такой скоростью мы легко можем угодить в овраг, запорошенный снежком, и уже никогда оттуда не выйти из-за сломанных шей.