Испытание выживанием

Сафина Айя

Люди!

Оранжево-красные дымки, как вуали, тянулись за незнакомцами, ярко разукрашивая места, где они побывали всего минуту назад. Я пошел по следам ближайшей ко мне точки, она уже давно застыла на одном месте в сотне метрах от меня. Сверившись с картой, я понял, что незнакомец поднялся на одно из вертикальных стальных нефтехранилищ в парке резервуаров. Отличная смотровая площадка — подумалось мне. И я припустил изо всех сил, понимая, что в любой момент мог быть замечен сверху.

Я подбежал к технической лестнице резервуара, и стараясь быть бесшумным стал карабкаться

наверх. Добравшись до вершины, я замер, прислушиваясь к шорохам наверху. Я аккуратно выглянул и обомлел.

Падальщик!

Я рассмотрел бойца насколько мне позволяло расстояние. Солдат опустился на одно колено и примкнул к прицелу, что-то выслеживая внизу. Да, его зимняя экипировка была похожа на мою, но в ней также виднелись следы проведенных модификаций. Солдат не носил шлем, а лишь балаклаву, что на поверхности равнялось смерти. Также его экипировка явно облегченного типа, скорее всего были удалены все или по крайней мере основная часть бронепластин из подкладки, что тоже равнозначно суициду. Я едва мог разглядеть винтовку — спина бойца закрывала ее — но мимолетом заметил какой-то странный магазин, увеличенный в объеме.

Сомнения меня не оставляли: друг передо мной или враг? А потому я бесшумно взобрался на крышу, выставил винтовку перед грудью, взяв голову незнакомца точно в прицел, и произнес:

— Не двигайся. Медленно убери палец с крючка и отложи ружье, — произнес я тихо, но отчетливо, чтобы враг не дернулся от внезапного нарушения его уединения.

Солдат замер. А потом вытянул левую руку, демонстрируя пустую ладонь.

Идет на контакт, это хорошо.

— Обе руки. Покажи обе, — процедил я.

Но вместо этого солдат начал медленно вставать с коленей, держа винтовку одной рукой. Я напрягся и положил палец на крючок. Ситуация накалялась.

— Я сказал, не двигайся иначе …

— Калеб, не стреляй, — вдруг произнес солдат.

Я замер.

— Это я. Не стреляй.

Ступор напал на все тело. Сердце остановилось, дыхание застыло, мышцы превратились в сталь, а мозг замер так, что остановилось время. В таком состоянии человека, провалившегося в черную дыру, я целую вечность соображал, почему мое тело вдруг перестало меня слушаться. Вся жизнь вокруг замерла в одном мгновении, ожидая, пока до меня дойдет озарение. Почему я ошеломлен? Потому что незнакомец знает мое имя? Или потому что он так сильно похож на хорошо знакомого мне человека? Это все сон? Мне это кажется?

А солдат, несмотря на мои приказы, продолжал медленно двигаться. Но даже если бы я хотел что-то сделать, я бы не смог, потому что шок сковал мое тело и разум. Солдат обернулся. Модернизированная экипировка Падальщика, черная балаклава, через прорези которой на меня смотрят родные голубые глаза. Одной рукой продолжая держать винтовку дулом вверх, точно демонстрируя мирный настрой, солдат стал стягивать маску второй рукой.

Этого не может быть! Я сплю. У меня обезводился организм, и начались галлюцинации. Я не спал уже почти трое суток, мозг дает сбои, и начались галлюцинации. Я не ел уже два дня, общая истощенность организма достигла предела и… начались галлюцинации.

Это галлюцинации!

— Все

хорошо, Калеб. Это и вправду я.

Тесса говорила так спокойно и уверенно, словно и не умирала вовсе. А я все никак не мог принять ее слова за правду, потому что моя логика твердила мне одно: Тесса мертва или же она стала зараженной. Но она никак не может быть человеком! Я видел, как ее укусили!

Но вот она стоит передо мной и смотрит в самую душу, где терзаются сомнения, где ведется бой между разумом и верой не на жизнь, а на смерть. Ее глаза глубокой бездны, тонкие губы всегда поджаты в напряжении, пакли светлых волос с пробором на одну сторону так, чтобы закрывалась обожженная часть лица. И все же было в ней что-то не так. В ней что-то изменилось, и я никак не мог уловить это несоответствие с образами из своей памяти.

— Калеб, опусти ружье.

Черта с два! Я не понимаю, что это за игры, но они определенно грязные и нечестные. Это какая-то уловка, хитрость, мираж. Это муляж, призванный одурачить мою бдительность. Потому что Тесса мертва. Она не может стоять сейчас здесь в своем обмундировании, как ни в чем не бывало. Я доверяю своим глазам, и я ясно помню, как зараженные атаковали ее. Ее укусили в плечо дважды!

— Ты не Тесса! — наконец, медленно мое тело стало поддаваться мозговым сигналам, и первым, что освободилось от плена, был язык.

— Калеб, это я. Тебе не снится. Это и вправду я, — говорила Тесса тихо.

— Тебя укусили!

Самообладание постепенно возвращалось ко мне, и умные мысли наконец посетили мозг. Я не собирался сдаваться этому оборотню или глюку!

— Все верно. Меня укусили.

Тесса медленно оттянула воротник водолазки, и я увидел шрамы от зубов на ее плече. Ее, действительно, укусили!

И снова меня бросило в жар от попытки собрать все элементы мозаики воедино. Что это за мир? Где я, вообще? Раз ее укусили, почему она стоит здесь такая … человечная? Она не мертва, но и не заражена, но она укушена! Что происходит?

— Я не понимаю! — процедил я сквозь зубы, чувствуя, как начинает надоедать этот спектакль с вопросами.

Но Тесса и не собиралась пытать меня загадками.

— Это — мутация.

Ее ответ такой внезапный и странный, но почему-то моя интуиция не воспротивилась ему, а логика не взбунтовалась. Наверное, это был единственный результат всех этих разношерстных переменных. Потому что творящаяся сейчас чепуха могла объясняться только чем-то неординарным и выходящим из ряда вон. Мутация, колдовство, оборотни, параллельные миры. Мозг готов был согласиться со всем, лишь бы подвести все к одному знаменателю.

— Я не превратилась, потому что мой организм содержит мутационную форму ДНК. Меня нашел доктор Август Кейн там, в деревне. Он забрал меня в Бадгастайн. Там мы живем.

— Мы?

— Да, нас всего шестнадцать с такой уникальной ДНК.

Чем дольше мы стояли и смотрели друг на друга, тем быстрее рассеивался туман недоверчивости. А когда Тесса говорила, то все нелепые доводы разбивались, как кегли шаром. Это не колдовство и не галлюцинация. Это мутация. И мой мозг был готов в это поверить.