Испытательный срок
Шрифт:
— Ага, могу…
Бумаженция отыскалась на боковом столе, наполовину заваленном Мишиным добром, наполовину аккуратно устеленном распечатками Зарецкого. Вытащив лист из-под пустой полулитровой кружки и посетовав, что часть заметок расплылась из-за чайных потёков, Ира продиктовала Мише чей-то телефон. Писал Старов, конечно, как курица лапой, но, по крайней мере, цифры друг от друга отличались.
— Спасибо! С меня шоколадка, — пообещал Миша, и Ира невольно улыбнулась. Этот притащит, с него станется.
— Да не за что. Я положу, где было, хорошо?
— Ага. Ну давай, не засиживайся там долго!
Да-да, помним: работать следует в
Лист был чист от пометок, которыми пестрели едва ли не все прочие бумаги. Даже не досье — полная выписка по аттестационному тестированию с указанием отмеченных ответов. Рядом лежала точно такая же, но на нелегала Кузнецова, и та как раз была исписана вдоль и поперёк стремительным почерком Зарецкого. Ну ладно Кузнецов, там понятно, зачем понадобилось изучать ответы, но Ира совершенно точно не нелегал и вообще не значимая сколько-нибудь персона! Если бы Зарецкий соизволил оставить хоть какую-то заметку, можно было бы попытаться понять… Хотя нет, поди разбери этот сплошной заборчик из остроконечных крючков! Вроде и нет ничего такого в этой выписке, там даже из личных данных только имя да паспорт, но всё равно неприятно как-то. Почти как обнаружить, что кто-то рылся в её вещах…
Тихий щелчок замка Ира пропустила, а потом удирать стало поздно.
— Та-а-ак, — с плохо скрываемым торжеством в голосе протянул Зарецкий. Все три двери в унисон клацнули щеколдами. — Кажется, моё предупреждение осталось без внимания.
— Я ничего такого не… — выдохнула Ира. Зачем-то попятившись, она очень быстро наткнулась на Мишин стол, и отступать стало некуда. Злосчастная распечатка так и осталась у неё в руках.
— И кому же мы отчитываемся? — ласково поинтересовался Зарецкий. Он вроде бы не загораживал проход к входной двери, но куда ей рваться с её грацией ленивца, да ещё и на каблуках? — Анохиной? Викентьеву? Джентльмену на «мерседесе»?
— Никому я не отчитываюсь! — выкрикнула Ира.
Щекам стало горячо. Это её-то подозревать в шпионаже? Её?! И этим людям она прикрывала задницы перед Анохиной! Недолго же Наталье Петровне пришлось ждать «ещё одной жалобы»…
— Что тут у нас? — лениво протянув руку, Зарецкий выдернул из её пальцев треклятый лист. — А… Любопытство, как известно, фатально подвело кошку. Обидно, да?
Каков гад! Уж лучше бы тут оказался Чернов — тот бы честно орал, а не мотал кишки с участливой миной на лице. Кричать сейчас бесполезно, ничего так не докажешь, кроме собственной бестолковости. Ира постаралась взять себя в руки и начать соображать.
— Какое тебе дело до моих тестов? — бросила она почти спокойно.
— Все вопросы о моей деятельности, пожалуйста, к Верховскому, —
— Прекрасно, — зло процедила Ира. Хорошо ходить у начальства в любимчиках и нагло этим пользоваться; за неё-то никто вступаться не станет, и Зарецкий об этом отлично осведомлён. — Спрошу у Александра Михайловича, с какой стати ты роешься в моих данных вместо того, чтобы заниматься заданием.
Если она и попала в цель, виду Зарецкий не подал. О нет, вопить и топать ногами мы не будем; мы бесим людей по-другому. Бесим, а потом, сыграв на эмоциях, вытаскиваем всё, что хотим. Нет уж, господин контролёр, мастерство оттачивайте, пожалуйста, на ком-нибудь другом!
— Мои задания тебя никоим образом не касаются, — вежливо напомнил Зарецкий.
— А тебя не касается моя аттестация.
— Я, кажется, заверял твоё удостоверение.
— И что? — мама обязательно скрестила бы на груди руки; Ира тоже так сделала. — Тесты тут ни при чём. Или я прохожу у вас по какой-нибудь заявке?
— Кто-то лезет не в свои дела.
— Полностью согласна. Зачем тебе мои данные?
— Зачем тебе мои бумаги?
Низачем. А Зарецкому нафиг не сдались её тесты. Он её ловил — и он её поймал. Как безалаберно, получив уже один раз замечание, оставлять документы на видном месте, как удачно случайно заглянуть в кабинет после окончания рабочего дня, и ещё — как вовремя позвонил Миша со своей просьбой! Сговорились, приятели, подгадали момент, наверняка даже расщедрились на какие-нибудь сигнальные чары — что им стоит, чёртовым великим магам… На душе стало совсем гадко. Ладно Зарецкий, этот и не думает притворяться приличным человеком, но Старов казался честным и дружелюбным. Немедленно захотелось разреветься, однако это означало показать нахальному контролёру, что он её довёл. Нет уж… Вылетать — так гневно хлопнув дверью.
— У тебя ещё полминуты, чтобы придумать достойное оправдание, — милостиво сообщил Зарецкий. Ненужную бумагу он не глядя отбросил на стол.
Достойное, значит, оправдание. Ладно же! Вы цените холодную логику, Ярослав Владимирович? Вы её получите.
— А тебе не в чем меня обвинять, — нагло, не хуже самого Зарецкого, заявила Ира. — Хочешь — попроси у айтишников записи с камер. Я искала Мише телефон контактного лица по заявке — можешь сам у него спросить. — Как будто ему надо! — Нечаянно задела твои бумаги, вернула их на место, вот и всё.
— И, наводя порядок, решила поинтересоваться содержанием документов, — любезно подсказал Зарецкий.
— Хочешь сказать, запись моих же ответов — секретная для меня информация? — парировала Ира. — Не знаю, не знаю… Вот насчёт тебя не уверена.
— Девочка, у меня второй уровень допуска, — угрожающе понизив тон, проговорил Зарецкий. Похоже, она его всё-таки всерьёз разозлила, и поделом!
— И ты им пользуешься, чтобы копаться в досье секретарши, — презрительно бросила Ира. — Бедные государственные преступники, ждут не дождутся своей очереди!
— Я не услышал, с какой целью ты рылась в моих бумагах, — холодно напомнил контролёр.
— Докажи сначала, что я в них рылась.
Ну всё, в понедельник её вышвырнет если не Анохина, то Верховский. И ладно, не очень-то и жаль! По крайней мере, самодовольную ухмылку с морды Зарецкого она на прощание стёрла. Будет о чём поведать Аньке за чашкой чая…
— Домой, — коротко велел контролёр. Щеколда на входной двери отчётливо щёлкнула. — Чтобы до понедельника я тебя тут не видел.
— Вот и уходи.