Испытательный срок
Шрифт:
— Сходи… на станцию, — попросил Ярик, возвращая Некрасову остатки минералки. — Скажи… всё чисто.
— Ага, метнусь. Ты только не помри тут.
Зарецкий в ответ на удивление неизобретательно послал его далеко и надолго. Макс решил простить, сделав скидку на нервное потрясение. Пока Некрасов бегал до вестибюля и обратно, Ярик умудрился привести себя в более-менее цивильный вид, утерев с лица пот и копоть и заново завязав в хвост растрёпанные волосы. Устроившись на земляной террасе у подножия опор, он хмуро смотрел на реку, благостно
— На «Кропотку» передал, что мы ушли? — строго поинтересовался Зарецкий.
— Да передал, передал, — отмахнулся Макс. — Теперь-то куда?
— Ты — домой, — старший тяжело поднялся на ноги и потянулся. — Я — в Управу. Только сначала до машины доползти надо.
— Поехали вместе в Управу, — не согласился Макс. — Я же тоже видел…
— Без надобности, — Ярик сунул руки в карманы и, задрав голову, окинул взглядом крутые склоны. — Я видел несколько больше.
Макс нехотя встал, морщась от боли в натруженных ногах. Карабкаться вверх по извилистым пешеходным дорожкам — именно то, чего сейчас так не хватало.
— Что оно хоть было? — вяло поинтересовался Некрасов, разминая гудящие икры.
— Моровая язва, — будничным тоном отозвался Ярик.
— В Москве?!
— А где мы, по-твоему?
— Офигеть, — потрясённо протянул Макс. — Это ж сотка, не меньше…
Зарецкий равнодушно пожал плечами. Вот уж фанат своего дела… Даже Мишка — и тот кропотливо считает наградные, не говоря уже о зануде Костике. Хотя, наверное, когда тебе в наследство достаются побрякушки ценой в пару миллионов, можно себе позволить не беспокоиться о хлебе насущном. Макс сдержал завистливый вздох. Ну почему одним — всё и сразу, а другим — пахать всю жизнь в надежде добиться хоть малой доли?
— Пошли, Макс, пока на дорогах свободно, — поторопил Ярик, сверившись с телефоном.
Некрасов послушно кивнул и побрёл рядом. По крайней мере, у него есть выходной, чтобы отоспаться и прийти в себя.
XVI. Нечаянно
Из большой комнаты время от времени доносились фальшиво-весёлые голоса, звяканье столовых приборов и неестественный мамин смех. Анька послушала с полминуты, прикрыла дверь, вздохнула и плюхнулась на застеленную кровать. Сквозь приоткрытое окно веяло сыроватой вечерней прохладой; завтра будет дождь, как пить дать. Самая малая из завтрашних проблем.
— Ир, я не знаю уже, что делать, — вполголоса пожаловалась подруга. — Ты его видела? Это же ужас какой-то.
— Я бабушке ещё не звонила, — виновато призналась Ира. Про Анькину просьбу в суете последних дней она, конечно, забыла напрочь. — А ты не пробовала перенаправить чары?
— Не работает, — подруга удручённо качнула залаченными локонами. — То ли эта штука однозарядная, то ли… Ну, в общем, пыталась я. Без толку.
— Чтобы влюбиться, надо уметь хоть что-нибудь
Анька тревожно встрепенулась и искоса взглянула на подругу.
— В смысле?
Ира вздохнула и, собравшись с мыслями, выложила всё про пятничную ссору. Выговориться хотелось давно, да и Аньке полезно знать, кому она глазки строит. Подруга внимательно слушала, морщила лоб и вздыхала. Ира подозревала, что поддержки от Сафоновой она не дождётся, слишком уж растерянно та смотрела.
— А ты… ну… правда ничего никому? — спросила Анька, теребя бахрому на покрывале.
— Да сдались они мне! — сердито фыркнула Ира. — Работаю, блин, косяки за всем отделом подчищаю, выслушиваю всякое от начальства, а мне тут такое!
— Вы, наверное, не так друг друга поняли, — промямлила Сафонова. — Может, это типа проверки…
— Ань, вот ты сейчас будешь магконтроль выгораживать! — Ира досадливо поморщилась. — Сама ж говорила — гадюшник, а теперь что?
— Да ты права, наверное, — подруга душераздирающе вздохнула и растянулась на кровати, забросив руки за голову. — Может, сходишь нажалуешься Анохиной? Сыграешь на опережение?
— Анохина меня в пятницу отругала уже. Ну их нафиг, уволят — и ладно, — проворчала Ира.
Анька промолчала. Должно быть, прикидывала, что в таком варианте сможет напроситься на Ирино место. Что ж, флаг в руки; интересно, кто кого?
— Не уволят, — не слишком искренне заверила подруга. — Скажи лучше, что мне делать со Свириденко.
Ира не удержалась — насмешливо фыркнула.
— Ну, выйди за него замуж. Татьяна Ивановна будет рада.
— Ирка, не язви! Я серьёзно! — прошипела Анька и затравленно оглянулась на дверь, словно бедняга Славик мог сию секунду объявиться на пороге. — Я уже даже слепой заговор пробовала — ну, знаешь, чтобы влюбился в первую встречную…
— И чего?
— А ничего! — зло выплюнула подруга. — То ли колечко помощнее будет, то ли условие какое-нибудь хитрое не сработало… Слушай, поговори с ним, а? Вдруг он тебя полюбит истинной любовью и от меня отстанет?
— А мне что потом делать с этим сокровищем? — Ира прыснула, представив, как сыночек Татьяны Ивановны караулит её около Управы на маминой машине.
— Не знаю. Но чары надо снимать, — постановила Сафонова. — Если папа узнает, я огребу по полной!
Что правда, то правда. Павел Сергеевич дочку любит, но выходок, бросающих тень на его репутацию, не потерпит.
— Я вечером бабушке позвоню, — пообещала Ира.
— Может, прямо сейчас?
— Нет, сейчас не надо, вдруг услышат…
— Тоже верно, — Анька перевернулась на живот и положила подбородок на сцепленные ладони. — Ты-то сама чего думаешь? Не присмотрела себе какого-нибудь умницу-красавца?
— Ань, вот вообще не до этого, — Ира утомлённо закатила глаза. — У меня эти умницы-красавцы в печёнках сидят.
— Тебе же вроде Некрасов приглянулся, — прокурорским тоном заметила подруга.