Истина. Осень в Сокольниках. Место преступления - Москва
Шрифт:
Лежащий на асфальте человек медленно пополз в сторону. Первая автоматная очередь ушла в землю рядом с ним.
Вахмистр Шольц трижды выстрелил, и человек с автоматом рухнул.
Падая, он продолжал жать на спуск, и пули полоснули по витрине магазина.
Посыпались стекла.
Дико закричал кто-то.
«Форд» рванул на красный свет, ударил бортом синий «вольво», и тот закрутился, как детский волчок.
– Вызови скорую и подкрепление, – скомандовал вахмистр напарнику.
Патрульная машина, взвыв сиреной,
Капитан Эрик Крюгер прибыл на место происшествия за несколько минут до машины скорой помощи.
– Вот этот убит. – Полицейский показал на труп, лежащий на проезжей части. – Второй, выбросившийся из машины, чуть задет пулей и, видимо, сильно пострадал при падении. Ранен прохожий.
– Кто это? – спросил Крюгер.
Полицейский протянул капитану советский паспорт.
– Русский?
– Да.
– Любопытно.
В машине Крюгера раздался зуммер радиотелефона. Капитан взял трубку.
– «Форд» с мюнхенскими номерами обнаружен на углу Рюдегерштрассе и Тиллес. Преступники скрылись.
Кафтанов достал пачку «Мальборо», протянул Корнееву:
– Кури.
– Совесть не позволяет.
– Это как же?
– А так же, каждая сигарета в рубль двадцать обходится.
– Пусть тебя совесть не мучает, племянник два блока привез из Канады.
– Вот и толкните их за пятьсот рублей.
– Интересная мысль, но ты кури спокойно.
– Разве что.
Они закурили, помолчали немного.
– Чего я тебя позвал, Корнеев. Ты за время следствия немного профессионализм утратил, так я решил помочь.
– Спасибо, конечно, это вроде как всей моей группе подарок.
– Точно.
– Вот первая, совершенно сумасшедшая версия. Телекс из Сочи. В горотдел ночью пришел человек, представился как офицер венской криминальной полиции Крюгер и рассказал, что видел в Сочи некоего Лебре, наемного убийцу, разыскиваемого Интерполом. Дежурный опер Чугунов все проверил, ни в одной гостинице Лебре не останавливался. Крюгер предупредил, что он может быть под другой фамилией. Правда, Чугунов по рассказу Крюгера составил словесный портрет. Местные ребята выяснили, что в гостинице он действительно не останавливался. Стюардесса одного из рейсов на Москву показала, что похожий человек действительно летел в их самолете. Если это Лебре, то он прибыл в Москву утром в день убийства Мауэра.
Корнеев слушал не перебивая. Он еще никак не мог привыкнуть к новым понятиям, вошедшим в повседневную работу сыщика: наемный убийца из-за бугра, совместное предприятие, инофирма.
– Ты меня слушаешь, Корнеев? – спросил Кафтанов.
– Так точно, только врубиться никак не могу в это чудовищное переплетение.
– Что делать. Строим общеевропейский дом, а в каждом доме свои порядки, это тебе не карманников в ГУМе ловить.
– Лучше уж карманников.
– Пиши рапорт, рассмотрим.
– Да я
– Слушай дальше. Мы разослали словесный портрет на КПП. Воздух, железная дорога, вода. Пока ответа нет. А вот пистолет объявился.
– Где?
– В тайге, под Иркутском. Группа московских «бойцов» пыталась у старателя золотишко отнять. Вот тебе протокол допроса. Изучай. Что с машиной?
– Пока глухо, но одна зацепка есть.
– Ты с оружием ходишь?
– А зачем оно мне?
– Запомни, Игорь, время благостных блатняков, уважавших ментов, кончилось. Это безвозвратно. Ушла патриархальность, и на смену ей пришли крутые, безжалостные люди. Так что помни об этом. Пошли завтра Логунова в Иркутск.
А вечер-то какой выдался! Тихий, прохладный, задумчивый какой-то вечер. Игорь вошел в лабиринт дворов и только одному ему ведомым путем, через сквозные подъезды, через узкие щели арок, через дыры в заборе вылез на пустырь, где начинался гаражный город.
Город не город, пристанционный поселок он напоминал. Где-нибудь в глубине России возникали такие поселки, обычно около узкоколейки.
И горели огоньки в этом поселке, правда, немного по позднему времени, но горели.
И прыгал свет над Женькиным гаражом, менял цвета в сумерках. Красный, синий, зеленый, белый. Поставил Звонков у себя установку для цветомузыки. Вот на этот-то свет и шел Корнеев.
Женька уже работу закончил и ждал на лавочке перед гаражом, слушая любимого Шуфутинского.
Не пишите мне писем, дорогая графиня, Для сурового часа письма слишком нежны, —доверительно сообщил заокеанский певец.
Увидев Игоря, Женька нажал на клавишу магнитофона:
– Какую песню испортил.
А вертушка над гаражом продолжала крутиться, и Женькино лицо становилось то зеленым, то синим, а то и красным.
– Ты давно эту штуку завел?
– Три дня.
– Диск-бар открываешь?
– Возможно. Ты чего на ночь глядя приперся?
– Дело есть, Женя. Важное дело.
– Ой, Игорь, от важных дел по сей день спать не могу.
– Женя, тебе темный «ягуар» на жизненном пути не попадался?
– Купить хочешь?
– Не при моих деньгах!
– Бери взятки.
– Интересное предложение. Но пока «ягуар».
– Игорь, ты же знаешь, что я…
– Женя, здесь у вас крутятся все центровые.
– У тебя с собой водка есть?
– У меня ее даже дома нет.
– По-моему, у милиции никогда проблем не было.
– Это раньше, в счастливые патриархальные годы.
– Ладно, выручу. Есть у меня одна большая «Лимонной».
– Зачем?
– У нас здесь сторож сидит. Зовут Витя, кличка Кол, фамилии не знаю, так он в центре всей подпольной тусовки.