Исторические характеристики
Шрифт:
Общины квакеров в Европе существуют только в Англии, Голландии, Германии, близ Пирмонта [533] и в торговых городах Норвегии. В Америке они очень многочисленны: Георг Фокс посетил эту страну и указал на нее своим последователям; Пенн купил у английского правительства земли на Делаваре [534] и прибыл туда в 1682 году. Плоды его деятельности и дальнейшая судьба Пенсильвании [535] известны.
Учение «друзей», говорит известный историк Соединенных Штатов Северной Америки, Банкрофт [536] , есть философия, переведенная на язык низших классов общества. Читатели наши могут сами оценить справедливость такого суждения.
533
Пирмонт – немецкий город в княжестве Вальдек, расположенный на р. Эммер. В настоящее время город называется Бад-Пирмонт и входит в состав федеральной земли Нижняя Саксония Федеративной Республики Германия.
534
Делавар – Делавэр – историческая область в США, расположенная на полуострове Делмарва на Атлантическом побережье. В 1664 г. территорию Делавэра захватили англичане, а в 1682 г. Яков, герцог Йоркский (с 1685 г. – английский король Яков II Стюарт) передал земли У. Пенну: они вошли в состав колонии Пенсильвания. В настоящее время Делавэр является одним из штатов США.
535
Пенсильвания (Penn Sylvania – Лесистая земля Пенна (лат.)) – английская колония в Северной Америке, основанная У. Пенном на землях к западу от р. Делавэр. Позднее – один из тринадцати штатов, образовавших США. В настоящее время Пенсильвания является одним из штатов США.
536
Банкрофт (Bancrof) Джордж (1800–1891) – американский политический деятель, дипломат, историк, морской министр (1845–1846), посланник в Лондоне (1846–1849) и Берлине (1867–1874), автор десятитомной «Истории Соединенных Штатов» (Boston, 1834–1874), один из основоположников «ранней школы» в американской историографии.
Приложения
I. Т. Н. Грановский. О современном состоянии и значении всеобщей истории
(Речь, произнесенная в торжественном собрании Императорского Московского университета 1852 года, генваря 12 дня) [537]
Мм. Гг.!
Московский университет, alma mater [538]
537
Речь Т. Н. Грановского была опубликована в «Журнале Министерства народного просвещения» (1852. Ч. LXXIV. Отд. II) и издана отдельной брошюрой (Грановский Т. Н. О современной состоянии и значении всеобщей истории: Речь, произнесенная в торжественном собрании Императорского Московского университета 1852 года, генваря 12 дня. М.: Университетская типография, 1852). Печатается по изданию: Сочинения Т. Н. Грановского: [В 2 ч.]. 3-е изд. Ч. I. М.: Типография А. И. Мамонтова и K°, 1892. С. 3 – 28.
538
Alma mater – альма-матер, в буквальном переводе с латыни: кормящая мать; студенческое название университетов.
Находясь на очереди для произнесения пред Вами в нынешнем году обычного слова, я избрал себе предметом современное состояние и значение той науки, которой имею честь быть преподавателем.
Вопросы о теоретическом значении истории, о приложении ее уроков к жизни, о средствах, которыми она может достигать своих действительных или извне ей поставленных целей, не новы. Они обращали на себя внимание великих умов древнего мира и составляют неистощимое содержание ученых прений в наше время. Важность этих вопросов едва ли может подлежать сомнению, тем более, что они находятся в тесной связи с задачею нравственного и умственного образования, следовательно, с целою участью будущих поколений.
По коренным условиям своей жизни Восток не мог принять участия в решении вопросов такого рода. Они никогда не входили в сферу, в которой сосредоточена деятельность восточной мысли. Азиатским народам не чужда врожденная человеку потребность знать свое прошедшее, но их любознательность находит легкое удовлетворение в родословных списках, в простых перечнях событий и в исторических песнях. Содержание этих памятников, представляя обильный, хотя большею частью однообразный материал стороннему исследователю, не могло на той почве, которой принадлежит по происхождению, уясниться до науки или облечься в формы художественных произведений. Летопись и песня могут, конечно, быть верным отражением народного быта, но они не в состоянии служить орудиями умственного образования. Они живо и любовно напоминают народу прошедшее, не приводя его к ясному сознанию настоящего. Требуя от истории рассказа, а не поучений, Восток довольствовался самыми бедными, хотя соответствующими его общественному развитию, формами исторического предания. Единственное исключение составляют священные книги евреев. Мы говорим здесь не о вечном, стоящем выше человеческих суждений, значении Библии, но о том богатстве нравственных назиданий, житейской мудрости и глубокой поэзии, которыми она преисполнена. Из этого источника черпало рассеянное теперь по лицу земли племя ту дивную крепость, которую оно противопоставляло всем испытаниям своей злополучной истории [539] . Но по самому свойству своему Божественный памятник, составляющий ныне духовную родину обреченного на скитание в чужбине еврея, не мог войти в состав предлагаемых Вам, Мм. Гг., исследований. Их исходною точкою будет древний, классический мир.
539
Историю еврейского народа Т. Н. Грановский рассмотрел в статье «Судьбы еврейского народа (От падения Маккавеев по нынешнее время)» (Библиотека для чтения. 1835. Т. XIII. Ч. 1). См.: Сочинения Т. Н. Грановского: [В 2 ч.]. 3-е изд. Ч. I. М.: Типография А. И. Мамонтова и K°, 1892. С. 147–182.
Греки и римляне смотрели на историю другими глазами, нежели мы. Для них она была более искусством, чем наукою. Такое воззрение естественным образом вытекало из целого порядка вещей и основных начал античной образованности. Задача греческого историка заключалась преимущественно в возбуждении в читателях нравственного чувства или эстетического наслаждения. С этою целью соединялась нередко другая, более положительная. Политические опыты прошедших поколений должны были служить примером и уроком для будущих. «Я буду удовлетворен, – говорит Фукидид [540] , – если труд мой окажется полезным тому, кто ищет достоверных сведений о прошедшем, а равно и о том, что по ходу дел человеческих может повториться снова» [541] [542] . Это практическое направление выразилось еще с большею силою в произведениях римских историков; но в лучшие времена римской литературы оно всегда соединялось с нравственно-эстетическими целями. Тесная связь истории с жизнью, черпавшей из нее многостороннее назидание, сообщала нашей науке важность, которой она, при всех сделанных ею с тех пор успехах, не имеет в настоящее время. Назвав ее наставницею жизни [543] [544] , Цицерон [545] выразил господствовавшее у древних воззрение. Они верили в могущество примеров. Их жизнь, далеко не так сложная, как жизнь новых народов, нередко повторяла одни и те же явления и, таким образом, открывала возможность прилагать к делу опыты минувшего. Римскому гражданину, особенно в последний период республики, во время ее высочайшего могущества, нельзя было обойтись без обширной исторической образованности. Без нее невозможна была никакая политическая деятельность. Такое понятие о практическом значении истории сохранилось при императорах. Самое резкое и вполне подтверждающее наши слова свидетельство находится в биографии Александра Севера [546] , написанной Элием Лампридием [547] : «Север особенно пользовался советами мужей, знавших историю, и спрашивал у них, как поступали в тех случаях, о которых шла речь, древние римские императоры или вожди других народов» [548] [549] .
540
Фукидид (ок. 460–400 до н. э.) – древнегреческий историк, стратег, командующий афинской эскадрой (424 до н. э.), автор «Истории» – труда в 8 книгах об истории Пелопоннесской войны (431–404 до н. э.).
541
I, 22.
542
Дается отсылка к «Истории» Фукидида (I, 22). См., например: Фукидид. История / Издание подгот. Г. А. Стратановский, А. А. Нейхард, Я. М. Боровский. М.: Ладомир; Наука, 1993. (Литературные памятники). С. 13–14.
543
Historia testis temporum, lux veritatis, vita memoriae, magistra vitae, nuntia vetustatis. Cicero. De Orat. II, 9.
544
Приводится фраза из трактата Цицерона «Об ораторе» (II, 9): «Historia testis temporum, lux veritatis, vita memoriae, magistra vitae, nuntia vetustatis» – «История – свидетельница времен, свет истины, жизнь памяти, учительница жизни, вестница старины» (Перевод Ф. А. Петровского). Курсив Т. Н. Грановского. См.: Марк Туллий Цицерон. Три трактата об ораторском искусстве / Предисл. и примеч. М. Л. Гаспарова. М.: Ладомир, 1994. (Античная классика). С. 132.
545
Цицерон Марк Туллий (Marcus Tullius Cicero) (106 – 43 до н. э.) – древнеримский политический деятель, оратор, философ, писатель, претор (66 до н. э.), консул (63 до н. э.), один из лидеров республиканцев и сенатской оппозиции. О нем см.: Утченко С. Л. Цицерон и его время. М.: Мысль, 1986; Грималь П. Цицерон / Вступ. статья Г. С. Кнабе; пер. с фр. Г. С. Кнабе, Р. Б. Сашиной. М.: Молодая гвардия, 1991. (Жизнь замечательных людей: Серия биографий. Вып. 717).
546
Александр Север – Марк Аврелий Север Александр (Marcus Aurelius Severus Alexander) (208–235) – римский военный, общественный и политический деятель, из семьи сирийца Марка Юлия Гессия Марциана (Marcus Julius Gessius Marcianus), приемный сын императора Гелиогабала и его соправитель (221–222), последний император из династии Северов (222–235).
547
Элий Лампридий (Aelius Lampridius) (IV) – римский историк, автор биографии императора Александра Севера, вошедшей в состав сборника «Писатели истории Августов» («Scriptores Historiae Augustae»).
548
Maxime Severus ad consulendum adhibuit eos qui historiam norant, requirens quid in talibus causis, quales in disceptatione versabantur, imperatores vel Romani, vel aliarum gentium duces fecissent. Aelius Lampridius in Sev. c. 16. Можно подумать, что эти опытные в истории мужи составляли род тайного совета при императоре.
549
Maxime Severus ad consulendum adhibuit eos qui historiam norant, requirens quid in talibus causis, quales in disceptatione versabantur, imperatores vel Romani, vel aliarum gentium duces fecissent. Aelius Lampridius in Sev. c. 16. – Север главным образом приглашал для совещания тех, кто знал историю: у них он спрашивал, как поступали в случаях, подобных тем, какие разбирались, императоры или римляне или вожди иноземных племен. Элий Лампридий. Александр Север. Глава 16 (из сборника «Писатели истории Августов»). (Перевод А. Л. Смышляева). Курсив в цитате Т. Н. Грановского.
При господстве таких направлений произведения древней историографии не могли походить на ученые сочинения Нового времени, более или менее носящие на себе печать кабинетной работы. Историки Греции и Рима принадлежали преимущественно высшим сословиям общества [550] [551] и часто описывали такие события, в которых были личными участниками или свидетелями. Они старались сообщить рассказам своим как можно большую красоту и ясность, сделать их доступными для сколь можно большего числа читателей. Изящная форма составляла необходимое условие значительного успеха. Но под изяществом формы разумелась не одна красота изложения, а художественное, на основании общих законов искусства совершенное построение материалов. История, по словам Лукиана [552] , родственница поэзии, а историк должен походить на ваятеля, который не создает мрамора или металла, но творчески сообщает им прекрасный образ [553] [554] . В теоретических исследованиях о формах, свойственных историческим сочинениям, и об отношении их к искусству вообще, высказался склад ума обоих народов классической древности. Греки требовали преимущественно поэтической, римляне риторической стихии [555] [556] . Последняя, впрочем, была неизбежна вследствие того значения, какое красноречие имело в античной государственной жизни.
550
L. Otacilius Pilitus (qui Cneium Pompeium M. docuit) primus omnium libertinorum, ut Cornelius Nepos opinatur, scribere historiam orsus, nonnisi ab honestissimo quoque scribi solitam. Sueton. De Clar. Orator. c. 3.
551
L. Otacilius Pilitus (qui Cneium Pompeium M. docuit) primus omnium libertinorum, ut Cornelius Nepos opinatur, scribere historiam orsus, nonnisi ab honestissimo quoque scribi solitam. Sueton. De Clar. Orator. c. 3. – Луций Отацилий Пилут (который учил Гнея Помпея Великого) первым из всех вольноотпущенников, по мнению Корнелия Непота, взялся за сочинение истории, а до того времени этим обычно занимались только высокопоставленные лица. Светоний. О знаменитых риторах. Глава 3. (Перевод А. Л. Смышляева).
Корнелий Непот (Cornelius Nepos) (ок. 100 – после 32 до н. э.) – древнеримский историк, поэт, автор трактата «О знаменитых людях», из которого сохранилась лишь часть – «О знаменитых иноземных полководцах» («De excellentibus ducibus exterarum gentium»). См.: Корнелий Непот. О знаменитых иноземных полководцах. Из книги о римских историках / Вступ. статья, пер. с лат. и коммент. Н. Н. Трухиной. М.: Издательство МГУ, 1992.
Гай Светоний Транквилл (Gaius Suetonius Tranquillus) (ок. 70 – ок. 140) –
552
Лукиан (ок. 120 – после 180) – греческий писатель-сатирик, ритор, философ, «Вольтер классической древности», родом из г. Самосаты (Сирия), судебный оратор в Антиохии (Сирия), как странствующий ритор побывал в Малой Азии, Греции, Македонии, Италии и Галлии, жил в Афинах (ок. 165–180), в конце жизни – крупный судейский чиновник в Египте.
553
Quomodo historia sit conscribenda, cap. 45 et 51.
554
Т. Н. Грановский ссылается на сочинение Лукиана «Как следует писать историю» («Quomodo historia sit conscribenda», ок. 164). См.: Лукиан из Самосаты. Избранная проза / Сост., вступ. статья, коммент. И. Нахова. М.: Правда, 1991. С. 626–650.
555
Ulrici. Characteristik der antiken Historiographie, p. 301, 302.
556
Делается отсылка к исследованию «Характеристика античной историографии» («Characteristik der antiken Historiographie», 1833) немецкого философа Германа Ульрики (Ulrici; 1806–1884), профессора философии в университете г. Галле с 1834 по 1884 г.
Имея, таким образом, в виду или ту сторону духа, на которую действует искусство, или сферу практической, гражданской деятельности, история уклонилась от строгого характера науки. Исследование в настоящем смысле этого слова, критика фактов почти не существовали. Их место заступали у великих писателей природная, укрепленная навыком, способность отличать истинные известия от ложных и верный взгляд на происшествия. К тому же лучшие произведения древних историков суть монографии, объемлющие одно какое-нибудь великое событие, или ряд связанных между собою внутренним единством явлений. Понятие о всеобщей истории, соединяющей в одно целое разрозненные семьи человеческого рода, было чуждо языческому миру и могло возникнуть не иначе, как под влиянием христианства. Замечательная мысль Полибия [557] о недостаточности частных историй, по которым, говорит он, также мало можно судить об общем ходе истории, как по отдельным членам тела о красоте целого организма [558] , не отозвалась даже в его собственном труде [559] , равно как осталось без исполнения обещание Диодора Сицилийского [560] [561] рассказать судьбы всего мира как историю одного государства. Зато простота и определенность содержания ставили древнего писателя в весьма свободное отношение к предмету. Одушевление, с каким он приступал к делу, не охлаждалось предварительною проверкою многочисленных и разнообразных источников, из которых заимствует свои сведения новый историк. Резко обозначенную цель труда не заслоняли сложные, не прямо к ней относящиеся явления. Фукидид передал нам в бессмертном творении своем весь ход Пелопонесской войны, но не счел нужным упомянуть о внутренней жизни Афин в то время, о блестящем развитии искусств и науки. Недостаток полноты искупается у него единством содержания и возможною только при таком условии строгою красотою формы. При современных понятиях о задаче историка подобное ограничение предмета едва ли может быть допущено. Но древние, как сказано выше, рассматривали события не с всемирно-исторической, а с национальной точки зрения, не допускали другой связи явлений, кроме так называемой прагматической, и не входили в разбор бесчисленных пружин, которыми движутся человеческие общества. Они без труда подымали легкую ношу исторических материалов, завещанных им предшественниками, и смело подчиняли ее своим личным нравственно-эстетическим или гражданским целям. Греческий или римский историк не скрывается за описываемыми им событиями: напротив, он вносит в рассказ свою личность и употребляет все доступное ему искусство для передачи читателям собственного воззрения на данный предмет. Не возвышаясь до созерцания общих судеб человечества, древние свели историю на степень эпизодического изложения и оставили в этой сфере великолепные памятники, которых недосягаемая красота не должна служить укором новому историку, имеющему пред собою решение других более сложных вопросов.
557
Полибий (Р) (ок. 201 – ок. 120 до н. э.) – древнегреческий военный и политический деятель, историк, автор «Истории» в 40 книгах, с 168 г. до н. э. жил в качестве заложника в Риме, где сблизился со Сципионом Африканским Младшим (Scipio Africanus Iunior; 185–129 до н. э.), римским полководцем, разрушившим Карфаген (146 до н. э.).
558
Prooem.
559
См., например: Полибий. Всеобщая история: В 3 т. СПб.: Наука; Ювента, 1994–1995. (Историческая библиотека).
560
I, 3.
561
Диодор Сицилийский (ок. 90–21 до н. э.) – греческий историк, автор «Исторической библиотеки» в 40 книгах. Т. Н. Грановский ссылается на первую книгу «Исторической библиотеки» (Диодор Сицилийский. Историческая библиотека: Кн. I. Гл. I–VIII / Вступ. статья, пер. и примеч. В. М. Строгецкого // Вестник древней истории. 1986. № 2. С. 65–87). См. также: Диодор Сицилийский. Историческая библиотека: Кн. VIII–X: Фрагменты. Архаическая Греция. Рим эпохи царей / Вступ. статья, пер. с древнегреч., коммент. О. П. Цыбенко. СПб.: Алетейя, 2005. (Античная библиотека. Источники).
Необозримая масса накопившихся в течение тысячелетий источников нашей науки может навести страх на самого смелого и предприимчивого исследователя. А между тем эта масса ежедневно увеличивается открытием неизвестных памятников или поступлением в ученый оборот таких, на которые до сих пор не было обращено надлежащего внимания. У всех европейских народов заметно однообразное стремление собрать в одно целое все сохранившиеся свидетельства и предания о своей старине. Великие труды французских бенедиктинцев [562] и отдельных ученых XVII и XVIII века бледнеют пред однородными предприятиями нашего времени. Просвещенное участие правительств дает средства к осуществлению начинаний, неисполнимых силами частных лиц. Одновременно с превосходными изданиями летописей и государственных актов европейских держав предпринимаются в другие части света ученые экспедиции, раскрывающие перед нами тайны погибших цивилизаций и народностей. Бесчисленные монографии доводят до сведения большинства читателей результаты новых открытий и показывают их отношение к предшествовавшему состоянию науки. Самый круг исторических источников беспрестанно расширяется. Сверх словесных и письменных свидетельств всякого рода, от народной песни до государственной грамоты, он принимает в себя памятники искусства и вообще все произведения человеческой деятельности, характеризующие данное время или народ. Можно без преувеличения сказать, что нет науки, которая не входила бы своими результатами в состав всеобщей истории, имеющей передать все видоизменения и влияния, каким подвергалась земная жизнь человечества. Но изнемогая, с одной стороны, под обременительным богатством материалов, которых одолеть вполне не в силах никакое трудолюбие, историк часто поставлен, с другой стороны, в необходимость заменять собственными предположениями и догадками совершенное отсутствие письменных свидетельств. Ясно, что при настоящем состоянии истории, она должна отказаться от притязаний на художественную оконченность формы, возможной только при строгой определенности содержания, и стремиться к другой цели, т. е. к приведению разнородных стихий своих под одно единство науки.
562
Бенедиктинцы – члены католического монашеского Ордена святого Бенедикта (Ordo sancti Benedicti), основанного около 530 г. в Монтекассино итальянским отшельником Бенедиктом Нурсийским (Benedeto di Norcia; ок. 480–547).
Совершено ли ею это дело? Смеем сказать, что нет. Все вышедшие в течении нынешнего столетия сочинения о всеобщей истории, как бы ни велика была приобретенная ими слава, служат оправданием нашего отрицательного ответа. Начиная от 24-х книг о всеобщей истории Иоганна Мюллера [563] , так мало оправдавших высокие ожидания, возбужденные именем и обещаниями автора, до многотомного, но незначительного и не стоящего своей известности сочинения Канту [564] , мы видели ряд более или менее неудачных попыток осуществить идеал всеобщей истории. Вменять эту неудачу бессилию писателей было бы несправедливо, ввиду великих успехов, совершенных историею с начала нынешнего столетия. Причины лежат глубже. Они заключаются в отсутствии строгого метода и в недовольно ясном сознании настоящих целей нашей науки.
563
Мюллер (M"uller) Иоганн фон (1752–1809) – швейцарский историк, библиотекарь курфюрста майнцского (1786–1792), главный библиотекарь императорской библиотеки в Вене (1800–1804), с 1804 г. историограф в Берлине. Т. Н. Грановский ссылается на лекции по всеобщей истории, изданные в 24 т. после смерти ученого: M"uller J. von B"ucher allgemeiner Geschichte. T"ubingen, 1811.
564
Канту (Cant`u) Чезаре (1804–1895) – итальянский историк, поэт, прозаик, историк литературы, публицист, педагог, директор Ломбардского архива (1859–1861), основатель Ломбардского исторического общества, автор «Всеобщей истории» в 72 т. («Storia universale», 1840–1847).
Величайший историк XIX столетия Нибур [565] глубоко чувствовал эти недостатки, и никто не может стать наряду с ним относительно заслуг, оказанных истории. Здесь речь идет не о результатах его исследований о римской древности, а об усовершенствованном им методе исторической критики и о целом его воззрении на науку. Можно сказать, что критика была до него делом личного таланта, как у древних. Превосходство новых заключалось в большей начитанности и в приобретенном навыке обращаться с огромным материалом. Точных и всем общих приемов не было. Их создал Нибур, работая над римской историею [566] . Заметим, однако, что его постигла участь, нередко бывающая уделом великих людей на пути открытий и изобретений. Колумб унес с собою в могилу убеждение, что он нашел путь к восточному берегу Азии. Мнение Нибура о древних памятниках римской истории известно: он полагал, что эти памятники, содержавшие в себе самые положительные и достоверные сведения, подвергались изменениям и порче под пером позднейших римских писателей. Задача критики состояла, следовательно, в разложении риторических рассказов Ливия [567] на их простейшие составные части и в восстановлении первобытных источников. Такая цель, очевидно, не могла быть достигнута, но преследуя ее, Нибур нашел настоящие законы исторической критики. Он показал нам, как должно разбирать источники, и в какой степени они заслуживают доверия. Влияние его примера не замедлило обнаружиться. Через тринадцать лет по выходе в свет первого издания «Римской истории» явилась критика новых исторических писателей Ранке [568] [569] , небольшое, но образцовое сочинение, в котором с блестящим успехом приложены к делу уроки великого учителя. В настоящее время Ранке есть главный представитель исторической критики в Германии. Его многочисленные ученики образовали школу, которой деятельность, устремленная преимущественно на разработку средневековых памятников, уже принесла богатые плоды.
565
Нибур (Niebuhr) Бартольд Георг (1776–1831) – немецкий историк, государственный деятель, дипломат, основоположник критического метода в изучении истории, директор Национального банка Дании (1804–1806) и Национального банка Пруссии (1806–1810), профессор Берлинского университета (1810–1813), посол Пруссии в Ватикане (1816–1823), профессор Боннского университета (1824–1831), иностранный почетный член Петербургской Академии наук (1826). Т. Н. Грановский посвятил жизни и творчеству Б. Г. Нибура две статьи: «Бартольд Георг Нибур» (Современник. 1850. № 1–2) и «Чтения Нибура о Древней истории» (Пропилеи. 1853. № 3; 1856. № 5). См.: Сочинения Т. Н. Грановского: [В 2 ч.]. 3-е изд. Ч. II. М.: Типография А. И. Мамонтова и К°, 1892. С. 7 – 118.
566
Речь идет о главном (но незавершенном) труде Б. Г. Нибура – трехтомной «Римской истории» (Niebuhr B. G. R"omische Geschichte. Berlin, 1811, 1812–1832. Bde. 1–3), где повествование доведено до Первой Пунической войны (241 до н. э.).
567
Ливий Тит (Titus Livius) (59 до н. э. – 17 н. э.) – римский историк, философ, автор «Римской истории» в 142 книгах (сохранилось лишь 35). См.: Ливий Тит. История Рима от основания города: В 3 т. / Ред. переводов М. Л. Гаспаров, Г. С. Кнабе, В. М. Смирин; ред. коммент. В. М. Смирин. М.: Наука, 1989–1993. (Памятники исторической мысли).
568
Leop. Ranke. Zur Kritik neuerer Geschichtschreiber, 1824.
569
Ранке (Ranke) Леопольд фон (1795–1886) – немецкий историк, педагог, учитель истории и древних языков гимназии во Франкфурте-на-Одере (1817–1825), профессор Берлинского университета (1825–1875), официальный историограф королевства Пруссия (1841). Очерк Л. фон Ранке «Критика новой историографии» («Zur Kritik neuerer Geschichtschreiber») был опубликован в качестве приложения к работе «История романских и германских народов с 1494 до 1514 г.» («Geschichte der romanischen und germanischen V"olker von 1494 bis 1514», 1824).