История царствования императора Александра I и России в его время. т.1. (1869)
Шрифт:
однако-же блокады крепости. 15 (27) іюля, на разсвете, Персіяне атаковали наш
малочисленный отряд, раздробленный на несколько постов; эриванскій гарнизон.
сделав вылазку, также принял участіе в деле. Сраженіе продолжалось целые
десять часов и окончилось совершенным пораженіем непріятеля; урон его одними
убитыми простирался до полуторы тысячи человек, а с нашей, стороны до 70-ти
убитыми и 120-ти ранеными (48). После сраженія, Персіяне заняли два отдельных
лагеря.
из лагерей и поручил исполненіе этого предпріятія шефу Нарвских драгун,
генерал-маіору Портнягину, с 900-ю человек и 6-ю орудіями (49). Нападеніе в ночи
на 24-е
1804 іюля, произведенное недостаточными силами, не имело успеха, но
храбрый Портнягин, атакованный несиетными полчищами, нанес им
чувствительный урон и возвратился к Эривани, потеряв убитыми и
ранеными всего 64 человека (50). ІІерсіяне, испытав силу русскаго оружія, не
отваживались предпринять что-либо для освобожденія крепости; но
положеніе князя Циціанова день - ото - дня делалось затруднительнее.
Жестокій зной изнурял войска; сообщеніе с Тифлисом было прервано и
доставка оттуда припасов прекратилась. Главнокомандующий, узнав о
выступленіи из Тифлиса к Эривани обоза с провіантом и о движеніи ему на
перерез к Караклису царевича Александра с 6-ю тысячами человек, выслал
на встречу обозу маіора Монтрезора, с 350-ю человеками пехоты и тремя
орудіями. Этот небольшой отряд, атакованный, 21 августа, всеми силами
царевича Александра, после упорной обороны, был истреблен. Сам
Монтрезор погиб (51). Обоз с провіантом был принужден остановиться у
Караклиса.
В таких обстоятельствах, князь Циціанов счел нужным собрать военный
совет из всех генералов и полковников, состоявших в отряде. На совете был
предложен вопрос : „штурмовать ли Эривань, или отступить." Из семи лиц,
призванных на совещаніе, только князь Циціанов и генерал Портнягин
предложили штурм; прочіеже были противнаго мненія: решено отступить
(52). Сняв осаду крепости, 4 (16) сентября, Циціанов на следующій день,
прибыл к Эчміадзину, а 15 (27) в Караклис, где дав четырех-суточный отдых
войскам, продолжал дальнейшее движеніе к Тифлису и пришел туда, 22
сентября.
Император Александр, получив донесете
305
князя Циціанова об отступленіи от Эривани, уд о- IW-ISOS. стоил его рескриптом, в
котором, между прочим, писал: „...Одно неудовольствіе, которое Я в сем
происшествіи имею, есть то огорченіе, в коем вы находитесь. Никто, конечно,
кроле вас, сравнивать не станет ироисшествія под Хотином бывшаго с настоящим
случаем,
предпріимливости духа вашего., так и тому, что вы, с столь малыми силами,
многое в одну кампанію привели в действіе. Я желаю, чтобы сіе искреннее
изложеніе мыслей Моих успокоило вас и утвердило в поетоянном Моем к вам
благоволеніи..." Вместе с тем, Государь, вполне сознавая необходимость
покоренія Эривани, разрешил отправленіе из севастопольскаго порта в Мингрелію
Белевскаго мушкетерскаго полка с полуротою артиллеріи и выступленіе с
Кавказской линіи в Грузію шести рот Казанскаго и трех рот Вологодскаго полков,
двух рот артиллеріи и трех тысяч рекрут; кроме того, повелено послать туда-же
два полка донских казаков (53). Несмотря однако-же на предстоявшее усиленіе
закавказских войск, князь Циціанов отложил на время экспедицію к оривани,
полагая вернейшим средством к усмиренію тамошняго хана приведете в
подданство Россіи окрестных владеній. Меры, им принятыя, заставили покориться
русскому правительству ханства карабахское и шекинское и султанство ІПурагель,
а равно изъявил готовность к тому хан .нахичеванскій (54). В таком положеніи были
дела в Закавказье, при открытіи военных действій между Россіею и Франціей в
1805 году.
20
ГЛАВА XI.
Диімоматаческія сношенія Россіи с иностранными дворами, Разрыв с
Франціей.
(1801 — 1803 г.)
С саыаго вступленія на престол Императора Александра I, виды внешней
политики россійскаго двора вообще были устремлены к достиженію мира,
необходимаго для преобразованій в управленіи Имперіи, и к возстановленію в
Европе общественнаго порядка, поколебленнаго в самом основаніи бурею
французской революціи и властолюбіем Бонапарта. Первоначально, Император
Александр предполагал не заключать отдельных союзных трактатов ни с одною из
европейских держав: Государь и молодые его сподвижники думали, что Россія, по
своему местнолу положенію, могла не принимать участія в спорных вопросах
Европы, обратив всю свою деятельность на внутреннія реформы (1). В
последствіи, однако-же, самый опыт показал, что это предположеніе было не что
иное, как утопія, несбыточная при международных отношеніях держав в новейшее
время.
Из наставленій, данных представителям Россіи в Берлине и Париже, очевидно,
что Изшера-
307
тор Александр юіел твердое намереніе — не вмешиваться во внутреннее