История частной жизни. Том 4: от Великой французской революции до I Мировой войны
Шрифт:
В качестве антипода любителям сентиментальной монархистской готики выступает Виолле–ле–Дюк, решительный противник увлечения прошлым. Его концепция — решение функциональных задач. Для него Средневековье ассоциируется не с феодалами, а с общинами, в которых появились первые демократические институции. Помимо реставрации Пьерфона, начатой в 1858 году [242] , — она не будет завершена при Второй империи, — Виолле–ле–Дюк построил пять замков [243] в разных регионах Франции. Все замки в неоготическом стиле, наиболее законченный из них — замок Роктайад в Жиронде, отреставрированный и оборудованный согласно пожеланиям хозяев, не скупившихся ради осуществления своей средневековой мечты [244] . В ярких интерьерах этих замков много растительного орнамента, огромные монументальные камины и мебель эпохи Средневековья, Ренессанса и XVII века.
242
Пьерфон — замок на окраине Компьенского леса. Построен в конце XIV века, частично
243
Viollet–le–Duc. Paris: Galeries nationales du Grand Palais, 1980.
244
Находясь слишком далеко от места строительства, чтобы заниматься им серьезно, Виолле–ле–Дюк поручил работу над этим проектом своему ученику Эдмону Дютуа. — Примеч. авт.
Особняк Ротшильдов
Любовь к неоготике спровоцировала появление ужасных картин: к постройкам XVIII века пристраивались башни-донжоны, они ставились на крышу над слуховыми окнами. Однако некоторые миллиардеры не поддались этому неврозу. В 1829 году Джеймс Ротшильд купил у наследников Фуше замок Ферьер, небольшое здание на берегу пруда, и снес его. Потом обратился к Джозефу Пакстону, архитектору Хрустального дворца. Первый камень будет заложен в 1855 году, работы закончатся три года спустя. Пространство этого квадратного здания с четырьмя одинаковыми башенками по углам организовано вокруг одного большого зала со стеклянной крышей. Это огромный холл, конструкция такого же рода, как та, что принесла Пакстону признание в Лондоне во время проведения Всемирной выставки 1851 года. На первом этаже его окружают комнаты для приема посетителей, гостиные, столовая, бильярдная, игровой зал; на втором этаже размещаются спальни [245] .
245
Rotschild Guy de. Contre bonne fortune… Paris: Balland, 1983.
Если архитектура Ферьера отличается от того, что предлагалось в Школе изящных искусств Парижа, то его внутреннее убранство уступает натиску окружающего эклектизма. Холл напоминает лавку древностей: белая гостиная в стиле Людовика XVI и кожаная гостиная, скорее ренессансная. В гостевых комнатах, представляющих собой целую анфиладу, видна забота о комфорте: тамбур перед спальней, ванная комната, туалет. Кухни были обустроены в подземном помещении в ста метрах от особняка; они соединялись с кладовыми галереей.
Ротшильды приезжали в Ферьер в начале октября и возвращались в Париж в январе: в деревне они занимались охотой, в лучших традициях французской знати. Так же поступали и Аркуры, которые в июле покидали особняк на площади Инвалидов и отправлялись в замок Сент–Эзож, что в Гатине [246] . В данном случае речь шла о настоящей экспедиции: перевозилось не только столовое серебро, фарфор и стекло, но и детские игрушки, учебники, рояль и т. д. Здесь мы видим ту же структуру: гостиную, столовую, бильярдную, библиотеку на первом этаже; десяток хозяйских спален и комнат для гостей на втором этаже; на третьем — детские, слуги — под крышей. Вплоть до Рождества замок не пустеет.
246
Chabot P. Jean et Yvonne domestiques en 1900. Paris: Tema–Edition, 1977.
«Нормандское шале»
В XIX веке представители старых дворянских фамилий и «парвеню» обратили взоры на курорты, которые стали во множестве появляться на всех французских побережьях [247] . Некоторые, как, например, Аркашон, возникли с легкой руки опытных бизнесменов, вроде братьев Перейр [248] . Их не очень заботила архитектура, и вскоре здания уже не представляли собой виллы с верандами в колониальном стиле, как это было в первое время. Каждый дом приобретет свой собственный вид, в результате чего сложится мозаика из неоготических строений, вилл в мавританском стиле или швейцарских шале, богато украшенных деревянной резьбой.
247
Burnet L. Villegiature et Tourisme sur le cotes de France. Paris: Hachette, 1963.
248
La Ville d’hiver d’Arcachon. Paris: Institut francais d’architecture, 1983.
Шале, идея которого была позаимствована в конце XVIII века в швейцарских кантонах, любимое крестьянами горной местности, первоначально украсит все английские парки на континенте. В дальнейшем такой тип здания войдет в моду на модных курортах. Их будет много в Довиле, где, как и в Аркашоне, можно найти и противоположные им по стилю здания [249] : вилла принцессы Саган напоминает персидский дворец, а дом маркизы Монтебелло — замок Людовика XIII. Постепенно в конце XIX века в моду войдут фахверковые конструкции «нормандского шале», которое американский миллиардер Вандербильт, чьи потомки будут продолжать опустошать территорию Франции, выберет для своей «хижины».
249
Desert G. La Vie quotidienne sur les plages normandes du Second Empire aux annees folles. Paris: Hachette, 1983.
«Хижины»
Мода
Судя по многочисленным работам и газетным статьям [250] , а также по успеху романов Бальзака и Жорж Санд [251] , в эпоху Реставрации и Июльской монархии сельскохозяйственные вопросы живо интересовали просвещенную публику. Впрочем, их нравоучительные сюжеты могли лишь заморочить голову читателю, принимая во внимание предвзятость суждений. Для Бальзака крестьянин, этот неутомимый «грызун», денно и нощно дробящий на куски землю со времен Революции, — существо низшее и аморальное, которое непременно станет могильщиком буржуазии. Доверившись мифу о Дикаре, автор «Сельского врача» смотрел на французских крестьян, как Фенимор Купер на краснокожих и как Эвелина Ганская на своих мужиков, воздающих ей лицемерные почести. Что касается героев произведений Жорж Санд, они все как статуэтки севрского фарфора. Ее «честные труженики» и «молодые пастушки», всегда милые и хорошо одетые, живут в «прелестных хижинах», а на столе у них всегда свежий хлеб и жареная курица, которую они запивают легким местным вином.
250
См.: Donnard J.–H. Les Realites economiques et sociales dans la «Comedie humaine». Paris: Armand Colin, 1961. P. 173–194.
251
«Сельский врач», «Сельский священник», «Крестьяне», «Франсуа–найденыш», «Маленькая Фадетта», «Чертово болото». — Примен. авт.
Таким образом, бесполезно искать у этих двух авторов точное и правдивое описание реальных условий жизни в деревне — миф и поэзия не потерпели бы этого. В то же время многие архитекторы в послереволюционное время разрабатывали концепцию крестьянского дома, внедрение которой в жизнь могло существенно улучшить положение крестьянства. Среди них — таинственный Франсуа Куантро, создавший в 1790 году в Париже школу сельской архитектуры и переехавший потом в Лион. В своих трудах он развил идеи касательно глинобитных конструкций и крыш из негорючих материалов [252] . Его последователем окажется Ластери дю Сайан: в 1802 году он без колебаний переводит книгу, выпущенную в свет Лондонским сельскохозяйственным бюро, с прилагаемым к ней атласом строительных материалов [253] . Прежде чем во времена Второй империи появится фундаментальный труд Луи Бушара–Узара [254] , будет много других работ, посвященных той же теме [255] . Их авторы настаивали на необходимости разделения жилья и надворных построек не из соображений престижа, но для удобства и соблюдения гигиены.
252
Cahiers de l’architecture rurale, 1790–1791.
253
Lasteyrie С.P. Traite des constructions rurales. Paris: Chez F. Buisson, 1802.
254
Traite des constructions rurales et de leur disposition. Paris: Ve Bouchard Huzard, 1858–1860. 2 vol.
255
Pertius de Laillevaut L. Traite d’architecture rurale. Paris: Chez Deterville, 1810; Vitry U. Le proprietaire architecte. Paris: Audot, 1827; Roux A. Recueil de constructions rurales et commerciales. 1843.
Халупы бедняков
Что представляли собой мелкие фермы, которых на территории Франции было большинство? В свойственной ему живой манере инженер Виктор Конфщеран, последователь Шарля Фурье, описал свои впечатления от путешествий по французским деревням [256] : «Следует увидеть Шампань и Пикардию, Лотарингию и Ниверне, Солонь, Лимузен, Бретань и т. д., и увидеть их с близкого расстояния. В домах одна комната, которая одновременно и кухня, и столовая, и общая спальня — для отца, матери, малышей… Эта же комната еще и подвал, и чердак, и амбар, и птичий двор. Свет проникает внутрь через узкие щели, все продувается насквозь, стекла почерневшие и разбитые, если они есть. Существуют целые провинции, в которых практически не используется оконное стекло. Помещение освещается чадящей масляной лампой. Пол земляной, неровный и сырой, кое–где встречаются лужи. Вы входите внутрь. По полу ползают маленькие дети. Говорю вам, я видел там уток, которые ищут корм!»
256
Considerant V. Destinee sociale. Paris: Chez les libraires du Palais–Royal, 1834.
Возмущение Консидерана подтверждается объективными данными. Самое раннее обследование из тех, что нам удалось изучить, относится к первым годам Июльской монархии. Оно опубликовано в докладе департаментского совета по здравоохранению и содержит данные по деревне в окрестностях Труа [257] . Автор доклада заявляет, что в этой деревне, где проживают четыреста два человека, нет никакого понятия о гигиене. Все дома построены из земли и крыты соломой. В каждом из них всего одна комната, в которой проживает до десяти человек: «Именно здесь готовится их еда, здесь свалена в кучу пропитанная потом одежда, здесь созревают сыры, здесь подвешены засоленные туши, служащие им пищей».
257
Recueil des principaux travaux des conseils de salubrite du departement de l’Aube. 1835.